Иван Тропов ОПАЛЕННАЯ КОЛЫБЕЛЬ

ГЛАВНАЯ         1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 g

8. Легенда о чмо. Только начал он не с кондиционера, а с философии. — В чем смысл существования человечества? — говорит. Блин! Ну, попал я... Уж лучше бы он продолжал с этим своим устойчивым равновесием и всяким таким. Там бы я ещё что-то уловил. А сейчас как начнет этику с эстетикой спаривать... смысл существования человечества! Приехали... — Я, типа, извиняюсь, император, — говорю. — Но от вас я такого не ожидал! От других ещё туда-сюда. Но чтобы парень вроде вас про смысл жизни начинал... Дымок согласно кивает. — Простите, ваше величество, — говорит со своей улыбочкой, тактичной до не могу (от этой улыбочки пару школьных учителей с инфарктом вынесли). — Но вы уверены, что он есть? Но только император Дымку не по зубам оказался. — Абсолютно уверены только боги, — говорит снисходительно. — А их, как известно, нет. Махнул император рукой, робота-паука отсылая. — Я говорю всего лишь о гипотезе, откуда взялись роботы, — продолжает серьезно. — О том, почему их поведение кажется таким странным и нелогичным — на первый взгляд, разумеется. — Тогда нас занесло, император, — говорю. Дымок меня в бок пихает — чтоб я потактичнее. Но сдается мне, император свой парень, и всякие пожалуйста-будьте-добры ему до ватерлинии. — При чем тут смысл жизни? — говорю. — Как это к диким роботам относится? Цокает император раздраженно. — Не смысл жизни! — чеканит. — А смысл существования всего человечества! Дикие роботы воюют с остатками человечества больше сотни лет. Последнему дураку должно быть очевидно, что это уже не случайное коленце в истории человечества, а самая существеннейшая закономерность! Следовательно, и объяснение ей надо искать соответствующее. Также глобальное. Ладно, объясняю на пальцах. Тут император от кондиционера танцевать перестал, на пальцах объяснение куда быстрее пошло. ·· Есть некое могущественное существо. Почти всесильное, но совершенно отмороженное. Вроде садистов-малолеток, которые всё ломать обожают. До Конфликта, пока люди на поверхности жили, такие малолетки иногда муравейники ворошили. И это существо точно такое же, только куда более могущественное. И человечество для него — вроде одного огромного муравейника. Наблюдало это существо за человечеством, наблюдало, и как-то раз не удержалось, решило поворошить нас ради интереса — вот это и была истинная причина Конфликта. А война уже потом была, когда военные разных стран сразу не разобрались, что же произошло... Существо как могло развлекалось. Интересно ему: как человечество на что будет реагировать? Ну, прямо как экспериментирующий садюга-малолетка возле муравейника. Малолетка бы муравейник палкой потыкала — а существо людям ядерно-термоядерную подстроило. Малолетка бы водичкой плеснул — а существо применение боевых вирусов организовало. И видит, многовато людей перебило — скоро такими темпами всех переведет. И жалко ему стало такую классную игрушку терять... Люди ещё нервничают так забавно, суетятся смешно, норки новые роют — города наши подземные... Больше ничего особенно радикального существо не делало, но от мелких пакостей удержаться не может — уж очень ему интересно, на что ещё люди способны?.. Оно лазеры мощные на орбите поместило, чтобы они сжигали всё, что за пределы атмосферы выберется — так люди про космос просто забыли. Оно диких роботов насылает — люди ошейники выдумывают, своих же сородичей роботам в жертву приносят и глубже под землю зарываются. В общем, все наши беды для этого существа — просто забавная игра. А дикие роботы — вроде прутиков, которыми садюги-малолетки муравейники ворошили. Ими существо проверяет человечество на живучесть и выдумку. Конечно, оно может и что-то действительно серьезное против нас применить, чтобы всех людей разом перебить. Малолетка тоже может сходить за ведром кислоты или шашкой динамита для муравейника. Но зачем? Тогда игрушки больше не будет, скучно станет... К тому император клонит, что развлекать какое-то отмороженное всемогущество — это и есть истинный смысл существования человечества. Тогда весь прогресс и совершенствование способов выживания — просто логичная подготовка к Конфликту и развлечениям этого всемогущего отморозка. А вся история человечества и особенно последняя сотня лет сразу наполняются глубинным смыслом и высоким предназначением, всё такое... — Красивая у вас теория, ваше величество, — Дымок императору говорит вежливо, опять со своей улыбочкой фирменной, тактичной до самого не могу. — Только, простите, очень антропоморфная. Ох и любит же Дымок всякие словечки! Хорошо, я-то к Дымку почти привык, все-таки тринадцать лет бок о бок. Уже секу помаленьку по его интельской фене. — Ага, — поддакиваю. — Очень уж ваша теория, император, на миф смахивает, — перевожу Дымка с русского на доступный. — Всё такое глобальное, но с очень уж человеческим подходом. Какой-то могущественный отморозок... как-то это все... — Чрезвычайно могущественный отморозок, — император меня поправляет. — Вот и я о том же, — говорю. — Какое-то вселенских масштабов чмо у вас получилось, император. Но он не обижается. — Чмо? — бровь вскидывает. — Что же, вполне подходящее сокращение... — скалится добродушно. — Впрочем, дело ваше. Не хотите, не верьте. Только уж вы, если найдете лучшее объяснение, сделайте одолжение, мне тоже расскажите! — смеется. Хоть поначалу Дымок и с усмешкой о теории императора отозвался, но тут задумался. Даже голову на бок склонил от усердия. На левое плечо. Надо понимать, почти поверил, но что-то уточнить хочет, или какой-то подвох ищет. На логику проверяет, в общем... — А что это за существо? — спрашивает. — Бог? Иная цивилизация? — Откуда же я знаю? — император скалится весело. — Я всего лишь император, а не мифотворец. Чего не знаю, о том не говорю. Да и какая разница? — Как же?! Как же какая разница?! — Дымок от возмущения даже ручками всплескивает. — Ведь нужно бороться не со следствиями, а с причиной! Чтобы победить диких роботов, нужно изучить их хозяина, и бороться именно с ним! Тут уже император перестал скалится. — Нет, Дмитрий, — чеканит холодно. — Вот это уже заблуждение. Если муравьи начнут кусать малютку с прутиком за руки и за нежный животик, они могут разозлить малыша. Мы в аналогичной ситуации. И если мы случайно разозлим наше вселенских размеров чмо, оно уже будет не просто играть с нами, а мстить! Есть разница, не правда ли? — Что же вы намерены делать, ваше величество? — Дымок спрашивает. — А разве нужно что-то делать? — император картинно удивляется. — Нет, — головой качает, — не нужно ничего делать. Пусть лучше чмо давит нас дикими роботами, как малолетка играючи третирует муравьев, некстати высунувшихся из норки. Уж лучше это, чем если оно применит аналог пластинки тола или банки кислоты. Глядишь, скоро мы этому чмо и надоедим. — Вы очень оптимистичны, ваше величество, — Дымок не соглашается. — Если мы не надоели этому существу за сто лет, то, может быть, этого не случится еще долгие тысячелетия? Не слишком ли вы оптимистичны, ваше величество?.. — Верно, — император опять скалится весело, — я оптимист! И поэтому уверен, что наше теперешнее положение не самое плохое. Всё может быть хуже. Гораздо хуже! А пока — терпимо. Про то, что муравьев вне норок давят, мы знаем, и за пределы атмосферы не выбираемся. Останавливать его соломинки, этих так называемых диких роботов, мы научились. И кусать ноги и живот чмо не собираемся! По крайней мере, пока я император, — ухмыляется. — Матка самого крупного муравейника, так сказать. — А если эта матка помрет от тау-вирусов? — спрашиваю. — Не умрет, — император говорит уверенно. — Значит, это неправда, что у вас кончаются симы, выше величество? — Дымок спрашивает. — Почему же? — император бровь вскидывает. — Правда. Но они будут. — Откуда? — мы с Дымком в один голос спрашиваем. Пожимает император плечами, будто это любому дураку должно быть ясно. — А Конфедерация на что? — говорит. — Эти узкоглазые конфи боятся моей смерти еще больше, чем меня самого. На случай смерти у меня есть такой козырь, что Фейнман вместе с Янгом еще умолять меня будут, чтобы я взял у них симы, — ухмыляется. Я сначала не понял. Может, у императора от тау-вирусов уже распад нейронов в голове начался? Заносит его куда-то... А Дымок быстро всё просек. — Козырь — это вы принца имеете в виду? — говорит подозрительно. — Его, родного, — император ухмыляется. — Наверное, вы с ним уже встретились, раз так быстро догадались? По нашим лицам и вздохам это хорошо заметно было, наверно. Потому как смотрит император на нас — и гордость из него так и прет. — Мой клон, — говорит довольно. — Воспитание тоже мое. Так что некуда конфедералам деваться. Прибегут как миленькие, и еще умолять будут, чтобы я воспользовался их симами! И тут вспоминает что-то. Косится на свой подлокотник, где у него крошечная клавиатура с парой мониторов вделаны. — Кстати, насчет бега, — говорит прищурившись. — А где ваш отец? Что-то мои люди никак не могут его найти. — Не знаем, — Дымок глазки тупит. — Мы с Сержем были в кафе. А когда вернулись, нашего отца уже не было. А нас сразу повезли к вам. — Наверно, по городу гуляет, — говорю. — По городу? — император мрачно переспрашивает. — Интересно, где это он гуляет, — ухмыляется. — Я не знаю такого места в столице, где бы мои люди его ещё не искали. Разве что личные покои золотоворотничковых остались... Вот оно как... Сбежать решил наш папашка новообретенный? Как понял, что со взломом императорского архива лопухнулся, так нас бросил — и быстрее свою шкуру спасать? Хотя чего ещё от него ждать было? Он же в свище работал. А там других не держат. Зря братишка о нем хорошо думал... На самом деле этот Олег Львович — совершенно точно такие же отходы жизнедеятельности, как и наш президент Тяпкин, разве что говорит красивее... Дымок тоже на меня грустно косится — и те же самые мысли на его мордашке просвечивают. Ему ещё противнее. Он-то Линскому поверил, вроде... Вдруг позади императора небо дрожит. Забавное это зрелище, когда в закатных тучах двери распахиваются, и словно из-за неба дюжина обнаженных красоток выплывает, прямо из последних лучей солнца. Один робот туда тут же развернулся, басит что-то императору. — Ну что же, — император говорит. — Давайте расставаться. Приближается мой вечерний моцион. Ну вот, сейчас наша судьба и решится... В камеру или сразу на бойню? А может, пронесет?.. Вдруг император нас просто так отпустит?.. Бывают же чудеса?.. Кладу я Дымку руку на плечо, чтоб быстрее обратно его вести, пока император про взлом архива не вспомнил. А он, зар-раза, вырывается!!! — А-а... — пищит вопросительно, и рукой на свой комп указывает! О своей собственности, что на подлокотнике трона осталась, решил напомнить, блин! Так в свой новенький комп влюбился, что назад его требовать решил у императора! И даже из-за чего мы здесь оказались, и то забыл! Потом вспомнил, конечно. Осекся. Сообразил, что в компе его архив, который император просто так не отдаст, и ротик прикрыл. Да только поздно уже. — А? — император спохватывается, снова к нам оборачиваясь. — Ах, это... — на комп косится. Задумался. Смотрит он на комп Дымка, складывает его медленно, насечки на кожаном чехле поглаживает. И вдруг по Дымку глазами стреляет хитро. — Возьмите, Дмитрий Олегович, — говорит лукаво. Шутит, что ли?.. Зачем нам на бойне компьютер? Или сначала в камеру?.. Или... Неужели пронесло?! Неужели он нас совсем отпускает?! Но... Не может же он просто так нас отпустить, да ещё копию архива Дымку оставить?.. Да за его архив любой золотоворотничковый родную маму собственными же подвязками удавит! Что уж о шпионах Конфедерации говорить! Сглатывает Дымок нервно. Смотрит на императора подозрительно — но к трону все же делает шажок. И ещё. Роботы братишку дулами провожают. У меня нервы натянулись, как проволока под грузом. В чем подвох?.. Но император пока не издевается. Протягивает комп Дымку, и даже удалять свой архив из него не собирается! Вот только улыбается как-то странно. Вовсе не веселая у него улыбка. — Возьмите, Дмитрий, — говорит тихо. — Трудно сделать человека своим другом, но можно не дать ему стать другом твоего врага. К чему это он?.. Дымок тоже замер удивленно. Но император уже снова в своей обычной манере ухмыляется. — Передавайте вашему отцу привет от меня, — говорит с издевкой. ·· Пока мы от этой муравьиной матки в апартаменты Шутемкова возвращались, Дымок ни на секунду не умолкал. Всё над императором издевался. Мол, какая же ещё теория у такого человека родиться могла? — У отморозков и бог отмороженный! — говорит в сердцах. Крепко император задел братишку, раз Дымок такими словечками заговорил. Да еще с таким пафосом, как интелы выражаются! Но как к Шутемкову добрались, ясно стало: не теория Дымка так задела. Вовсе и не глупая эта теория. Ходит Дымок по комнате кругами, будто заведенный, и всё про этого императорского чмо рассуждает. Нет, не в теории дело... Всё, что он по дороге про императора наговорил — это вроде ревности было. Обидно братишке, что он сам до всего не додумался. Мне смешно — как это идею ревновать можно? Но у интелов и не такое случается. До того Дымку обидно, что император первым про этого чмо догадался, что места себе найти не может. По комнате из угла в угол носится, руками размахивает и всё бормочет что-то возбужденно. Но мне сейчас до таких мелочей дела нет — мне кристалл Анны уже карман прожег! Отнимаю я у Дымка комп, выпроваживаю его в другую комнату ковры вытаптывать — и быстрее кристалл смотреть. ·· На кристалле записи всего на минутку. Первый раз я всё мимо ушей пропустил — только на Анну смотрел, в её глазки голубые. Потом внимательнее прислушался. После нашей вчерашней встречи принц перенес свадьбу на послезавтра. А охрану Анны увеличил с трех человек до шести. И вообще запретил кого-либо к неё подпускать без его личного разрешения — даже родного отца, если тот на свадьбу прилетит из Иркутска! Только вряд ли он прилетит. Потому как принц даже с ним Анне связаться запретил. На всякий случай. Чтобы в последний момент не решил свадьбу отменить. У Анны даже слезы на глазах выступили. — Серж, милый! — просит. — Если сможешь, свяжись с моим отцом. Не могу я за принца замуж идти. Особенно теперь... Особенно теперь?.. Сглотнул я. И тут, конечно, запись кончается! На самом интересном месте! А потом до меня смысл её слов окончательно дошел, и тут уж не до веселых оскалов стало. Блин... Если свадьба через два дня... Что делать-то теперь?! Всего два дня! С отцом её связаться? Всё равно не поможет... Похищение устроить?.. Да за два дня даже придумать толком ничего невозможно, не то, что подготовиться! Неужели так и пропадет Анна?! Вдруг чувствую, кто-то мне в ухо дышит. Дымок из-за плеча заглядывает, поросенок любопытный. Так меня запись увлекла, что даже не заметил, как он подкрался. Никогда со мной такого не было! — Дымок, — говорю. — Беру свои слова обратно. Меняемся с Шутемковым флаером. Даже хорошо, что Шутемкову наш флаер так понравился. — Нет, Серж! — Дымок вдруг изо всех сил головой мотает. — Теперь — ни за что! Мне нужен флаер, чтобы выяснить, действительно ли существует это чмо, о котором говорил император. И если оно действительно существует, я должен разобраться, что же оно такое на самом деле. Нет, теперь я не отдам флаер генералу! Без флаера мы застрянем здесь, и я не смогу ничего узнать! Нет, нет! Ни за что! Я только глазами хлопаю удивленно. — Дымочек, ты чего? — говорю. — А Анна?! Пойми, Дымок, только мы можем ей помочь! Отец её уже давно с потрохами продал! Только мы можем её спасти. Но если мы попытаемся похитить её просто так, нам даже не дадут выбраться из города. Нужен андроид с её внешностью, чтобы запутать ребят принца в охране Анны и как-то задержать погоню. А такой андроид есть только у генерала! И получить его можно — только в обмен на наш флаер! Так что извини, Дымочек, но придется тебе с этим чмо разбираться как-нибудь в другой раз... Но не тут-то было. — Серж! — Дымок возмущается. — Как ты можешь?! Чмо — это угроза, нависшая над всем человечеством! Это... — у Дымка даже слов не хватает, чтоб всю грандиозность выразить. Но мне-то какое дело до всего человечества? Мне Анну спасать надо! — Дымок! — говорю. — Твое человечество сто лет с дикими роботами воюет, и пока не погибло! И если император прав, то ничего с твоим человечеством и в будущем не случится, раз оно у этого чмо любимая игрушка! А Анна через два дня пропадет! Понимаешь? — Ну и что? — Дымок говорит нагло. — Это всего лишь девчонка, Серж! Другую, даже ещё лучше найдешь! — Дымок!!! — говорю в сердцах. — Следи за словами! Тупит Дымок глаза. Но головой всё равно упрямо мотает — не соглашается. — Нет, Серж, — говорит. — Конечно, ты можешь из меня Барсика делать, но... Я не согласен. Флаер нам... мне нужен. Очень нужен. И на меня смотрит умоляюще. И тут только до меня дошло, что чмо этот для Дымка — как для меня Анна. А может, и еще похлеще. Вовсе не о человечестве Дымок печется. А на самом деле — до ужаса интересно ему. Прямо до смерти. Пока не узнает про чмо подробнее, будет мучаться ещё сильнее, чем иные от любви или от похоти. Случается у интелов такое... Вроде любви с первого взгляда, только к загадке... У меня руки опустились. Ему нужен флаер, а мне андроид. И никак тут не совместить. А что-то надо выбирать. И всерьез выбирать. Либо Анну теряю, либо братишку. Нет выхода. — Дымочек, — говорю ему ласково. — Не убежит никуда от тебя этот чмо! Найдем мы ещё флаер! — Нет, Серж, — Дымок говорит едва слышно. — Без флаера мы здесь застрянем навсегда. Или в Конфедерации. Не имеет значения, где именно. И я ничего не смогу узнать о чмо. Никогда... И в глазах у него — слезы. Он ведь тоже между мной и чмо выбирает, как я между ним и Анной. Он хоть и малолетний, а соображает не хуже меня. Ему, может, ещё больнее... 9. Своя игра. Не помню, сколько мы так провели. Смотрим друг на друга сквозь слезы — не то прощаемся, не то прощения в последний раз друг у друга просим. Время словно остановилось. И вдруг у меня словно пелена с глаз: что же я, сволочь, делаю?! Такое зло на себя взяло! В сердцах по подлокотнику так здоровой рукой врезал, что чуть и её не пришлось в пластик закатывать. — Хорошо, Дымок, — говорю. — Твой флаер. Попробуем без андроида обойтись. Смотрит на меня Дымок — и словно поверить не может. Ртом воздух хватает, а в лице у него что-то творится. Слезы из глаз брызнули, сам мне на шею бросается. — Спасибо, Серж! Спасибо! — в плечо мне тыкается, судорожно рыдая. — Я что-нибудь придумаю! — бормочет еле разборчиво. — Обязательно придумаю! Обещаю, Серж! Я... я... я... У меня тоже никаких слов. Да и говорить-то едва могу — ком в горле никак не глотается. Треплю братишку по голове, а слезы так и наворачиваются. — Все нормально, Дымок, — шепчу. — Все нормально, братишка. ·· Только мы немного в себя пришли, Линский влетает в комнату. На нем лица нет. Заметил нас — и словно гора у него с плеч. — Уф, с вами все в порядке! — говорит устало, на спинку кресла опираясь. Но тут же себя в руки берет. — Дима! Сергей! Быстро собирайтесь! — командует. — Надо спешить, сейчас здесь будут исбисты! Хватает нас за руки, из комнаты тащить порывается. Да только меня ему в обход моего желания с места не сдвинуть — комплекция у него не та. — Спокойно, папаша! — говорю. — В чем дело? И тут у него лицо — словно заледенело. Такие глаза стали... не просто серые — словно металлом блестят. — Сергей! Хватит паясничать! — говорит. И говорит тоже совсем иначе. Кажется, и негромко — но лучше всякого крика по нервам бьет. Я только теперь по-настоящему понял, что в СВИ не просто так попадают. — Пошутили — и хватит! — словно режет словами. — Я сказал быстрее — значит, быстрее! Если бы он матюгнулся или угрожать вздумал — стали бы мы сиротами даже по Имперским понятиям. Он ведь без станнера, без всего. А с его консистенцией он против меня не жилец, если до дела дойдет. Но он не угрожал. Даже голоса не повысил. И в глазах — не только сталь. Ещё что-то... В самом деле игры кончились. — Хорошо, — говорю. — Пойдемте. Но тут вдруг Дымок упирается. — Подождите, Олег Львович! — говорит. — Вы из-за взлома архива беспокоитесь? Вздрогнул Линский, словно током его ударили. — Да, — говорит медленно. — А вы откуда знаете? ·· Рассказал Дымок ему про нашу аудиенцию у императора. У Линского ещё одна гора с плеч. В кресло повалился, галстук теребит, а сам всё на Дымка смотрит, как сектант на икону. А Дымок уже в раж вошел. — Олег Львович, — папашу нашего новообретенного отчитывает, прищурившись, ну прямо суровый учитель. — Вы в следующий раз, пожалуйста, без меня не пытайтесь взламывать ничего. Хорошо? — Конечно, Дима, — Линский говорит. — Я ведь не знал, что вы сможете... Замолкает он, совсем тупится. — Простите, ребята, — глухо бормочет, — что вы из-за меня чуть... чуть... Простите, мальчишки. И на нас смотрит — действительно прощения просит. ·· Но быстро в себя пришел. Дымка по плечу треплет по-отечески, и всё заново начинает. — Всё равно собирайтесь, ребята, — говорит. — Я договорился со Скупцовым, он переправит вас в Конфедерацию. — Правильно, — я киваю. — Надо Дымка отсюда увезти. Но не с этим Скупцовым, а на нашем "Скате". Ему... нам флаер еще понадобится. Вздыхает Линский, головой качает и цокает на меня осуждающе. — Сергей, вы не понимаете! Я верю, здесь вам очень интересно. Но поймите, это вовсе не игрушки! Здесь действительно опасно! А в ближайшие дни будет ещё опаснее! Император вот-вот умрет. В Империи начнется такая кутерьма, что я даже не знаю, чем всё это закончится. Сергей, вы просто не понимаете, какая здесь будет борьба за власть! — Нет, это вы не понимаете! — говорю. — Я должен спасти Анну. — Анну? — Линский на меня хмурится. — Это та девушка, которую выдают за принца? — Да, — говорю. — Дочь президента Иркутска. — Сергей, ну что вы, в самом деле! — Линский улыбается смущенно. — Ну какая же она дочь? Никакая она не дочь... президенту Иркутска. — Так это... — у меня даже слов нет. — Да, политика дело грязное, — Линский глаза отводит. — Анна просто самая красивая девушка Иркутска. Это своеобразное жертвоприношение, если хотите. Ради блага всего города. — Тем более я должен остаться и помочь ей, — говорю твердо. Прищуривается он на меня. Опять спорить будет? Теребит Линский переносицу двумя пальцами, меня задумчиво разглядывает. — А знаете, Сергей, возможно, вы правы, это выход, — говорит наконец. У меня снова ком в горле. Не то, чтобы я очень чувствительный — но не думал, что могу так в человеке ошибиться. Я-то думал, что он в Конфедерацию нас отсылает потому, что просто хочет от нас избавиться, чтоб мы с Дымком у него под ногами не путались, когда он вместе с остальными будет здесь за власть грызться после смерти императора. А он действительно нам помочь хочет... — Знаете, господин президент... — говорю хрипло. — Я думал, вы только власть любите. Смотрит он на меня как-то странно. — Да, я люблю власть, — говорит глухо. — Очень люблю. Но ещё больше я люблю свой город. Понимаете? Город?.. Ничего не понимаю. При чем тут город?.. Я думал, он мне решил помочь Анну спасти... При чем тут какой-то город... Стою пунцовый и только глазами хлопаю. А вот Дымок уже что-то сообразил. — Олег Львович, вы опасаетесь, что после присоединения Иркутска Империя всерьез возьмется за наш Ангарск? — Да, именно так и будет, — Линский кивает. — Поэтому нельзя допустить, чтобы Иркутск присоединился к Империи. Вот только насчет Анны... — тут он цокает расстроено и головой мотает. — Боюсь, трудно будет организовать её похищение. Если бы она сама хотела сбежать и знала о наших намерениях... — Она хочет, — я говорю. — Да? — Линский бровь вскидывает. Взглядом меня буравит. — Хорошо, если так, — говорит наконец. — Если бы ещё Анна знала, что мы собираемся ей помочь... — Мы можем ей сообщить, — говорю. Но Линский только улыбается недоверчиво. — Уж не через общегородскую ли сеть? — говорит саркастически. — Сергей! Неужели вы думаете, что программисты из имперской службы безопасности не проверяют каждое сообщение, которое идет через сеть на имя Анны? Я даже обиделся. За кого он меня принимает? — Да хоть всем персоналом по три раза! — говорю. — Мне это глубоко до ватерлинии. Мы с Дымком уже передали Анне дешифратор. Можем с ней свободно общаться, и никакие программеры исбистов ничего не заметят, цензурируй они её почту хоть до табуляций! Смотрит Линский на нас недоверчиво, и брови его на лоб ползут, одна другую обгоняя. — Как это, простите? — говорит. — Очень просто, Олег Львович, — Дымок плечами пожимает. — Мы будем через цепь адресов пересылать ей тексты, очень похожие на старинные классические произведения. Конечно, голо, видео или хотя бы звук таким образом не зашифровать, но передавать небольшие текстовые сообщения мы сможем. И программисты принца даже не заподозрят подвоха. — Нет-нет, я не об этом, — Линский отмахивается. — Что такое стеганография, я прекрасно знаю. Но как вы смогли передать Анне эту программу?! Я был уверен, что после той встречи, возле арены, принц не подпустит вас к Анне и на квартал! Особенно вас, Сергей... Я же помню, как он на вас смотрел! Как вы смогли передать ей вашу программу? И на Дымка смотрит. Думает, это он придумал, как передать Анне дешифратор. А Дымок на меня косится смущенно. ·· Пришлось мне всё рассказать. И про кафе, и про тех четырех, что в коммуникационных туннелях остались. Выслушал Линский всё это очень внимательно, и смотрит на меня как-то странно. — Серж... Серж... — бормочет негромко. Не то укоряет, не то слово на язык пробует. — Ладно, папаша! — я ему говорю хмуро. — Не надо мне на совесть давить! Все равно у меня её на найдете! Самооборона это была по всем статьям. — Да нет, Сергей, я не порицаю, — Линский говорит. — И я, собственно, даже не о туннелях думал, а больше про кафе... Серж... — и вдруг улыбается грустно едва заметно, самым уголком губ. — Вы знаете, Серж... пожалуй, это имя вам очень идет. Дымок тут же куксится обиженно. — А мне что идет? — требует сварливо. — Тринадцать на сто восемьдесят, — я ему говорю. — Тебе кликуху сам император дал! — Серж! — Линский головой качает. — Зачем вы так с братом? Ну вот! Только приемного отца нам с Дымком ещё и не хватало до полного счастья! Особенно мне... блин! Спасли, называется! Верно говорят, всякое благое начинание наказуемо... — Чтоб форму не терять! — говорю поразвязней. — А вас-то мне как теперь называть... господин президент? Тут Дымок вдруг зажмурился — и выдает скороговоркой: — Линский Олег Львович, сто восьмидесятого года рождения. Характер выдержанный, готов идти на разумные компромиссы, но из-за чрезмерного чувства справедливости плохо сходится с коллегами. За излишнюю щепетильность в проведении операций заслужил в кругу сослуживцев кличку Оля. Трудолюбив, профессиональные обязанности выполняет безукоризненно. С двести двадцать третьего года главный заместитель директора СВИ, после выборов двести тридцатого года занял пост директора... Как Линский запунцовел! Словно неопытная девчонка от пальцев под юбкой. — Откуда... — хрипит еле слышно, едва говорить может. — Откуда это?.. — Краткая характеристика из вашего дела, которое хранится в личном архиве президента Тяпкина, — Дымок говорит смущенно. Сам уже не рад, что решил так выпендриться. Мне Линского даже жалко стало. Вид у нашего новообретенного папаши такой, словно его на виду у всего Ангарска раздели и выпороли показательно. — Ничего, если я вас пока папашей называть буду? — говорю ему помягче, чуточку смущенным прикидываясь. — В смысле, отцом? Ну, пока мы в Империи... Косится Линский на меня признательно — Очень меня обяжете, Серж, — говорит серьезно. А в дверь уже стучат. К генералу ужинать приглашают. ·· Генерал на нас во все глаза смотрит. И недоверия там — пальца на два, а сожаления — так на все три. Он же уже решил, что император нас просто так не отпустит. Думал, "Скат" его уже, даже трех андроидов взамен не понадобится. И тут нате, пожалуйста... Про императора генерал расспрашивать не рискнул. Зато о "Скате" сразу же вспомнил, не успели мы за стол сесть. — Как там твой пластинчато-жаберный, Димон? — пристает к братишке. — Жабры ещё не заржавели? Торговцы как раз готовятся к рейсу, можно идти заказывать ваших андроидов. А Дымок ничего не ест. Колупает вилкой натуральное мясо — второй раз в жизни — и даже не замечает, что на тарелке! Слушал он Шутемкова, слушал, как генерал к нашему "Скатику" подгребает, и вдруг... — Хорошо, господин генерал, — говорит. — "Скат" ваш. Давайте закажем андроидов сразу после ужина, если вы не против. Я как кусочек рыбы на вилку подцепил — так с открытым ртом и замер. Даже обратно на тарелку положил. Рот захлопнул, к Дымку наклоняюсь. — Ты чего? — шепчу ему в ухо. — Теперь тебе флаера точно не видать! — Я подумал, Серж... — Дымок шепчет тихонько, глаз не поднимая. — Я подумал, и... знаешь, ты прав. Чтобы помочь Анне, без андроида никак не обойтись. А флаер... Если держаться с Линским, то флаер ещё будет. Врет он всё. Не то он думает. Потому и глаз не поднимает, что врет — не может он мне в глаза врать. Особенно теперь... — Эх, Дымочек... — вздыхаю. Что тут ещё скажешь? Не понимает братишка ещё, по малолетству, что великодушие не торговля, и долгов здесь не бывает. Или потому ему ай-кью и отказало, что сейчас он в душевном порыве так решил?.. А, ладно! Я в таких делах тоже не особенно разбираюсь. И вообще — на фиг всю эту философию! Лучше уж пару косячков высмолить. Свои-то у меня уже закончились, но у генерала на столе пять сортов выставлено. Но только я к косячкам — Линский мой взгляд ловит. — Серж? Мне кажется, вам на сегодня хватит? Блин... Этого ещё только и не хватало! Он ведь для всех имперцев как бы наш отец, и я его, вроде как, слушаться должен... И главное, сам виноват. Кто меня тянул за язык отцом его называть? А все из-за них, порывов этих душевных, так их и так! А, чего там... теперь-то уж поздно. Зато в следующий раз буду язык обеими руками держать. Но тут уже челюсть пора придерживать — Анна входит! Нет, показалось. Всего лишь генеральская Евочка это. Похожа она на Анну — как сестра-близняшка, но... после того, как я Анну увидел, этот андроид мне уже глубоко до ватерлинии. Зато Шутемкова прошибает. Сразу же на свою Евочку генерал отвлекся. ·· Линский словно того и ждал. Хватает нас с Дымком под локотки и обратно в наши комнаты тащит. — Послушайте, господа, — говорит нервно. — Что вы опять затеваете? Объяснили мы ему, что без андроида Анну не спасти. Надо как-то отвлечь её охрану, чтобы время выиграть и ускользнуть из города прежде, чем переполох и шмоны начнутся. Выслушал нас Линский, и головой качает. — Ничего у вас не выйдет, ребята, — говорит. — Торговцы не возят андроидов с собой. Они вывозят андроидов с Хоккайдо, это остров в семи часах к востоку. Если вы закажете андроидов сейчас, торговцы доставят их не раньше, чем через полторы недели — это в лучшем случае. У меня внутри словно оборвалось что-то. — Подождите... — бормочу. — Как это полторы недели?.. Свадьба же будет послезавтра! Мы не можем столько ждать! Линский руками разводит. Улыбается сочувственно, начинает какими-то соболезнованиями сыпать и всякие благоглупости на меня валить... И тут снова генерал лезет. Вваливается к нам без стука, и опять к Дымку пристает. — Ну, Димон? — ухмыляется. — Пошли к торговцам? Если вы, парни, хотите трех андроидов вроде девчонки принца, то могу скинуть данные ее внешности. Я их ещё для моей Евочки снимал. Опять он со своей Евочкой! Я Анну не могу спасти, а он только и знает, что к нашему "Скату" подгребать! Хотел я уже послать его — но тут Линский мне локоть сжимает. — Герман, тут какое дело, — говорит. Руку Дымку на плечо кладет, будто в самом деле заботливый папаша. И голос понижает, словно секретничает: — Дима передумал. — Не по-онял... — Шутемков тянет. Давит он Дымка взглядом — и челюсть у генерала вперед ползет, словно у рассерженного орангутанга. Того и гляди, набросится и загрызет! Но Линский генеральских ужимок словно не замечает. — Долго это, Герман, — говорит доверительно. — Пока торговцы до Хоккайдо доберутся, пока к конфедералам завернут, пока сюда вернутся... Это сколько времени-то! Димка согласен на одного андроида, но чтобы сейчас. Тут я сообразил, зачем Линский это затеял. Сразу ко мне надежда вернулась. Есть шанс спасти Анну! С таким папашкой... А не такой уж плохой приемный нам попался, даром что временный! Шутемков сначала только глазами хлопал, пока эти откровения переваривал. А потом дошло до него, что "Скат" наш ему все же достанется — и в довольной ухмылке расплывается. — А, это у него, типа, юношеский бигер... гипер... этот... сексуализм, да? — ржет. — Только какого андроида ты хочешь, Димон? У меня кроме Евочки никого нету. А у торговцев... ну, можно поспрашивать, но у них тоже только их личные, наверно. Не отдадут. — Димке твоя Ева очень понравилась, — Линский говорит. — Она ведь у тебя, м-м... полнофункциональная? И Дымка всё за плечо теребит, будто бы ободряюще. А Дымок стоит пунцовый, и застежку на куртке теребит ужасно смущенно. Словно и вправду ему генеральская Евочка до того понравилась, что совсем невтерпеж, и единственное, что его интересует — так это насколько она полнофункциональная. Вот только сам спросить стесняется. Но тут уже Шутемкову не до смеха стало. — Подожди... — бормочет оторопело. — Евочку?.. Мою Евочку?... Но... эта... И столько всего на его лице разом... и "Скат" ему наш нужен, и свою Евочку он действительно любит, старый извращенец... Как бы не пошел на попятную! Надо бы раззадорить его, что ли! — Что, генерал? — ухмыляюсь пообиднее. — Ревнуешь свою Евочку? Линский тоже на генерала поднажать решил. — Впрочем... — тянет задумчиво, словно не очень-то нам его Евочка и нужна. — Решать тебе, Герман. Андроид твой. Если наш "Скат" тебе не нужен, что ж... Хмурится генерал, желваками играет. Потом вздыхает тяжко. — Ладно, — говорит угрюмо. — Ваша Евочка. Утром. Утром?.. До свадьбы Анны два дня осталось, тут любой лишний час всё решить может! А генерал ночь у нас отобрать решил? Линский тоже не хуже меня это всё понимает. — Нет, — говорит генералу твердо. — Сейчас. Оскаливается генерал воинственно. Перегнул папаша, похоже... Но Линский и сам уже понял. И быстрее генералу подмигивает, похабненько так. — Понравилась она Диме очень, Герман, — говорит. — Да и... Ну, ты понимаешь, Герман... Дымок совсем побагровел. Уже и не играет, похоже, в самом деле смутился до ужаса. А Шутемков Линского уж совсем извращенно понял. — Так вы чего, — ухмыляется криво, — в натуре все трое на неё слюни пускаете? Хоть так решил за свою Евочку и смущение отыграться? — А не передеретесь? — скалится зло. Достал он меня со своими подколками. Мне-то его намеки что, а вот Дымок... Нет, не играет он смущение. Ужи уже малиновые стали... Того и гляди, от смущения в обморок свалится! — Да, генерал! — говорю раздраженно. — Всем троим невтерпеж! Сейчас ты свою Евочку притащишь, и мы сразу с ней и начнем! — Может, ещё и одновременно? — Шутемков не сдается. На Дымка смотреть жалко. Заканчивать это всё надо. — Сразу, — говорю. — Одновременно. Она же у тебя действительно полнофункциональная? Но генерал никак не уймется. — Мастера, типа? — скалится ещё злее. — Может, дадите посмотреть нам с ребятами? Мастер-класс, или как это там... А мне братишку уже до того жалко, что уже всё равно, что говорить — лишь бы от генерала быстрее избавиться! Достал он меня! — А чего смотреть? — говорю. — Четвертый-то точно уже не влезет, верно? — Ну... — генерал ржет, — это как посмотреть! И так на Дымка смотрит, сволочь... Если бы Дымок застежку не изучал и морду его видел — всё, ходить бы генералу с протезом челюсти! Я бы второй руки не пожалел! Чувствую, ещё немного, и... если генерал сам не уйдет — то потом его уже вынесут! — А вот так посмотреть мы тебе точно не дадим, генерал! — рычу. — На своих ребятах-солдатах упражняйся, ясно?! Обиделся генерал. Но возразить ничего не придумал. Зубами скрипнул, на каблуках крутанулся и из комнаты выскочил. Дверью так хлопнул, чуть косяк не вышиб. ·· Через пять минут передал генерал нам свою Евочку. Отдает Дымок ему смартину от нашего "Ската", и мы быстрее в гостиницу перебираемся. Не фига генералу глаза мозолить! Злой он стал, как черт. Чего нам лишний раз судьбу искушать? Осматривает Линский номер — нет ли жучков каких. Без нормальной аппаратуры это, конечно, бабушкины сказки — но хоть что-то. Потом Еву в уголок усаживает и отключает её пока на всякий случай. — Ну что же, — говорит. — Теперь у вас есть андроид с подходящей внешностью. Расскажите подробнее, какой у вас план. План? Приятно, конечно, что Линский о нас с Дымком так хорошо думает, но... Даже жалко его разочаровывать... — Да нет у нас никакого особенного плана, папаша, — говорю. — Так только, одно голое желание на чистом энтузиазме. Надо заменить Анну на Еву, и шустро сваливать из Империи, пока ее охрана подмену не заметила. — Замечательно продуманный план! — Линский улыбается. Даже прицокивает, в картинном восхищении головой качая. — А на чем, простите, вы собрались... м-м... "сваливать"? Флаера у нас теперь нет, не так ли? Издевается, чтоб его вместе с его сарказмом! А то я сам не знаю, что все мои планы из одних самых общих черт пока и состоят... Хорошенькая благодарность с его стороны, ничего не скажешь! Это за три-то спасения его задницы! Из Ангарска мы его забрали, у Шутемкова не бросили, а теперь эта возня вокруг императорского архива. Не выбей Дымок императора из колеи своим незаметным утренним проникновением в архив — что бы с Линским теперь было? И после всего этого он еще издевается! Даже обидно как-то. — Папочка, а вы на что? — говорю ему ласковее любящего сыночка. — Кто из нас самый ответственный, кто из нас в свище служил, кто в президенты метил? — Ладно, Серж, — Линский на меня щурится. Улыбается еле заметно, самым уголком губ. — Флаер я найду. Но все же я совершенно не понимаю, как в похищении Анны вам поможет андроид? Не понимаю даже на уровне концепции, если так можно назвать ваши, простите, ну совершенно никак не продуманные пожелания... — Разве я не объяснил? — хмурюсь. Это у меня с памятью плохо, или у него со слухом? — Нет-нет, Серж! Я помню, что вы говорили. Но это действительно лишь голые намерения, а не план, — Линский говорит. — Сначала я подумал, у вас есть вполне определенный план. Но теперь вижу, что у вас ничего не получится, — головой качает грустно. — Это почему? — Дымок его спрашивает обиженно. Мгновенно насупился. Зря он своим флаером жертвовал, что ли, получается?.. Пожимает Линский плечами, словно всё ему очевиднее некуда. — Анну невозможно заменить андроидом, — говорит нам убеждающе. — В общественных секторах города ее всюду сопровождает охрана, и заменить Анну на глазах трех человек, да ещё профессиональных охранников.. — Шестерых уже, — поправляю хмуро. — Тем более... Конечно, охрана принца — это не элитный императорский корпус, но все-таки, все-таки... Значит, подменить Анну андроидом в общественных секторах мы не сможем. Остается единственная возможность: проникнуть в апартаменты принца, и там заменить Анну на андроида. Но их охраняют еще лучше, чем саму Анну в её поездках по городу. Кроме того, даже если мы сможем выкрасть Анну, и я найду флаер — как мы проведем Анну через таможню, когда попытаемся выйти на поверхность? Хорошо Линский всё раскладывает. Сразу видно — ни одного выхода... Хоть со станнером против всей охраны принца иди! Но и это не поможет. Даже если я чудом пробьюсь к Анне, в городе такой шум поднимется, что через таможню мы уже точно не прорвемся... Совсем ничего нельзя сделать, получается?.. Но Дымок только губы поджимает скептически. — Что-нибудь придумаем, Олег Львович, — говорит спокойненько. Неужели есть выход?! Или это братишку просто задело, что Линский быстрее его ситуацию просчитал и всё по полочкам разложил? Вот ему от зависти и хочется поперечить?.. — Разве я не прав, Дмитрий? — Линский его спрашивает. Пожимает Дымок плечами, меня за руку берет. — Серж, пойдем в кафе? — предлагает. Решил братишка из кожи вон вылезти, но Линскому нос утереть? Или действительно так хочет мне помочь, что даже над безнадежной задачей готов голову поломать?.. Да какая разница! Если уж братишка ничего не придумает, тогда точно ничего нельзя сделать! — Пошли, Дымок, — говорю, раз ему так в кафе надо. ·· Ближайшее кафе не такое шикарное оказалось, как во втором секторе — но и с обычной забегаловкой в нашем Ангарске тоже не сравнить. И кофе натуральный есть, и фрукты! В Империи, похоже, под землей не только арены для боев есть, но и ферм полно самый разных. Дымок как это увидел — так давай над официанткой издеваться. Дорвался, называется! Чуть до смерти ее не загонял. Натуральный кофе даже здесь такой дорогой, что чашечки кофейные — чуть крупнее наперстков. Но деньги у меня еще остались, да и не жалко мне для братишки ничего — лишь бы он придумал, как Анну спасти! Вот бедная девчонка и носилась туда-сюда... А Дымок всё подряд заказывает — все фрукты, какие только в меню нашел. Сидит, ложечкой мороженое ковыряет, пробует все по дольке, да еще кофе всё это запивает. — Ну, Дымок? — дергаю его нетерпеливо. — Не мешай, Серж, — Дымок огрызается деловито. И снова — ложечку мороженого, дольку ананаса, глоток кофе... — Дымочек, ну что? — я его пытаю. А он все мороженое глотает и кофе запивает. А свободной рукой от меня отмахивается, чтобы я ему думать не мешал. А когда не отмахивается, то тачпэдом компа шуршит лениво. Видно, совсем ничего придумать не может, раз до такого дошел... В нормальном-то состоянии духа интелы вроде Дымка тачпеды эти презирают, всё больше клавиатурой клацают... Полчаса сидим, час. Всё, похоже... Действительно ничего сделать невозможно. Придется мне со станнером пробиваться. Самоубийство это чистой воды — но не спокойно же мне смотреть, как принц Анну под венец поволочет, а потом в кровать потащит?! И тут Дымок с табурета на пол соскакивает, за рукав меня теребит. — Пойдем, Серж, — просит. А я в таких расстроенных чувствах, что только одно и могу — даже родному братишке огрызаюсь. — Что, Дымок? — говорю мрачно. — Один уже и до туалета не доберешься? Фыркает он обиженно. — Я думал, тебе не до шуток, Серж, — подбородок вскидывает. — Видимо, я ошибался? Я только челюсть рукой придерживаю. Умеет он, стервец малолетний, акценты расставлять! — Дымок, — бормочу, — так ты что, придумал чего, что ли?.. Неужели братишка выход нашел?! Но Дымок на меня уже ноль внимания, развернулся и к выходу топает, стервец. И до чего додумался, объяснять не собирается. Крутого интела из себя строит, пижон доморощенный! ·· В номере Линский как раз Еву перепрограммировал — надо ведь ей базу друзей и врагов подправить, приоритеты всякие расставить, или как там ещё интелы это всё называют правильно. Смотрит на нас грустно, словно извиняется. — Простите, Серж, — говорит, — но от спасения Анны придется отказаться. Я еще раз всё взвесил, и должен вам сказать, что с нашими возможностями помочь ей совершенно невозможно. Но Дымок его даже не слушает. — Олег Львович! — начинает требовательно так. — Вы сказали, что поговорили со Скупцовым, и он согласился помочь. Как именно вы с ним договорились? — Ну-у... — Линский тянет и глаза в сторону отводит. Но Дымок что-то придумал, так и рвется действовать. И разные тактичности со всякими там пи-ськами ему сейчас глубоко до ватерлинии. — Вы шантажировали Скупцова? — прямо спрашивает. — Угрожали, что иначе сдадите его исбистам, как шпиона Конфедерации? — Ну зачем же так... — Линский говорит смущенно, а сам всё углы комнаты старательно рассматривает. — Я предпочел бы говорить о том, что мы пришли к разумному компромиссу между нашими желаниями и его опасениями. Но Дымка ему в словах не запутать, братишка сам кого хочешь в словах спеленает. — Тогда пойдемте! — говорит и пулей из номера вылетает. Мы с Линским еще из гостиницы выйти не успели, а Дымок уже флаер поймал и нам рукой машет, чтобы поторапливались. Ни фига у братишки замашки!.. В Ангарске он первый раз на флаере катался, когда нас в студию "ДРЖ" везли. Привык, блин... или это я братишку испортил, когда натуральными фруктами перекормил? Только сели, Дымок комп свой открывает, карту города по монитору гоняет. Называет водителю номер сектора, и побыстрее просит. Покосился водитель на нас — на шеи без ошейников, на Линского в дорогом костюме, на "Коготок", что у меня из-под куртки виднеется на всякий случай — и как рванул! Буквально Дымка понял, почти на ползвуке погнал! Куда такая спешка? Адрес, что Дымок назвал, ничего мне не говорит... если я правильно архитектуру города понял, это где-то на границе между вип-секторами и секторами для остальных верноподданных. Линский тоже хотел у Дымка выпытать, что тот задумал — но братишка только на водителя кивает. Мол, не при нем же?.. Переглянулись мы с папашей. Оба ни черта не понимаем. Чего этот стервец малолетний задумал? Но я в братишку верю — привык уже. Да и Линский постепенно к тому же склоняется. При общении с Дымком от этого ни один иммунитет не спасет! ·· Министр нас как увидел — сразу вздыхает картинно. Это он потому картинно вздыхает, что сразу не понял, для чего мы пришли. Линский с ним чуть раньше договорился, что министр нас с Дымком в Конфедерацию переправит. Вот Скупцов и подумал, что мы для того и пришли. — Евгений Максимович! — Дымок сразу начинает. — Нам нужен выход на техников, обслуживающих безопасность лож на арене для боев. Тут Скупцов понял, что так легко от нас не отделается. Мигом осунулся. — А вы разве в Конфедерацию не собираетесь? — бормочет растерянно. Все никак не хочет с остатками надежды расстаться. Он ведь думал, что сбагрит нас в Конфедерацию, и вздохнет спокойно. — Конечно, собираемся, — Дымок отвечает невозмутимо. — Но потом. — Что именно вам нужно? — Скупцов уточняет обречено. — Нам нужен доступ в ложу принца, — Дымок говорит. — А... а... — Скупцов только ртом воздух хватает. А Дымок на его изумление — ноль внимания. — Кроме этого, — продолжает безмятежно, — какой-то бой второй лиги надо перенести на завтра, на вторую половину дня. — Господи! — министр наконец-то дар речи обрел. — Вы что, решили убить принца?! — Нет, — я его утешаю. — Пока нет. Всего лишь его невесту похитить собираемся. Но Скупцову от моих слов не сильно-то полегчало. Хихикает он нервно, словно в происходящее всё никак поверить не может. — Невесту? — переспрашивает. — А что потом? Вы даже не успеете выбраться из города! — Успеем, — я его успокаиваю, — не переживай. — Нет, не успеете, — Скупцов головой качает. — В любом случае, невеста принца не любит смотреть бои, и... Опять решил разговор в сторону увести? Ну, нет! Я-то хорошо помню, чем в прошлый раз всё закончилось! — Вкусы меняются, — говорю. — И вообще! Твоя забота — что Дымок требует. С остальным мы сами разберемся. — Нет, — Скупцов упрямится. — Можете донести на меня исбистам, но... на такую авантюру я не пойду! — Евгений Максимович, — Линский говорит ему ласково так. — Коготок увяз, всей птичке пропасть, не правда ли? Наливается Скупцов кровью. Прямо затрясло его от переизбытка чувств! — Вы что, не понимаете, что из этого выйдет?! — кричит. — Меня же могут раскрыть! Вы же рискуете благом всей Конфедерации! Если... — от волнение у него даже дыхание перехватывает. — Если меня раскроют, Конфедерация лишится последнего шанса! А вы втягиваете меня в такую авантюру! Вы... И тут осекся. Это он в глаза Линскому заглянул — и сразу осекся. — Какое мне дело до Конфедерации, если мой родной город попадет под иго Империи? — Линский говорит ему очень тихо. Открыл Скупцов рот, словно возразить собрался — но так и осел в кресло бессильно под этим взглядом. Спорить больше не пытается. А Линский этот взгляд уже в себя поглубже запрятал. Снова улыбается. — Евгений Максимович, — говорит почти ласково. — Не тревожьтесь. Вас не раскроют, это нам совершенно не нужно. — Если вы похитите невесту принца, то Иркутск может лишиться льгот при вступлении в Империю, — Скупцов говорит. — Но тогда Иркутск откажется вступать в Империю, а это может спровоцировать конфликт между Империей и Конфедерацией. Вы это понимаете? — А вы понимаете, что будет с Ангарском, если Иркутск вступит в Империю? — Линский отвечает. Вздыхает Скупцов, совершенно убито. — Хорошо, — говорит наконец покорно. — Карточку от ложи принца вам доставят. С переносом боя сложнее, но я попытаюсь это устроить. На какое время вы хотите перенести бой? — Если я не ошибаюсь, — Дымок говорит, — завтра вечером принц будет инспектировать западные провинции? Смотрит Скупцов на него хмуро, но ничего не отвечает, только головой чуть заметно кивает. — Бой должен состояться, пока принца не будет, — Дымок говорит. — Хорошо, — Скупцов кивает. — Я постараюсь организовать всё, как вы хотите. Только учтите: после похищения я уже не смогу предоставить вам один из моих флаеров, чтобы вы выбрались в Конфедерацию. Иначе меня мгновенно разоблачат. Как вы собираетесь добираться до Конфедерации? — Боюсь, вам придется одолжить нам некоторую сумму денег, — Дымок говорит невозмутимо. — Завтра утром мы сообщим вам определеннее. И ещё... — Ещё?.. — Скупцов от такой наглости даже про свою полную безнадегу забыл. — Ещё?.. — возмущенно переспрашивает. — Да, — Дымок говорит. — Нам нужен специалист по софту для андроидов и хороший мув-дизайнер. Не возражаете, Евгений Максимович? — говорит тактично так, словно Скупцов отказаться может. — Ладно, — Скупцов неохотно выдавливает. — И последнее... Но тут Скупцова уже прорвало: — Как?! Ещё?! — Нет-нет, — Дымок смущается. — Вы меня не совсем верно поняли... — Да как же вас, бессовестных, понимать?! — Скупцов возмущается. — Я хотел сообщить вам кое-что о болезни императора, — Дымок говорит. — Ситуация не такая безвыходная, как вам кажется. Скупцов мигом себя в руки взял. — Да? — спрашивает с надеждой. — Вы нашли выход? — Не я, — Дымок говорит смущенно, — а сам император. Он вполне понимает, что Конфедерации не нужна его смерть, и готов принять от Конфедерации симы, которые ему необходимы. Скупцов снова осунулся. — Нет, — говорит. — Зто не выход. Император, может быть, и готов принять симы. Но дело в том, что у Конфедерации нет ни нужных ему симов, ни молекулярных сборщиков, на которых их можно было бы синтезировать. Тут уже Дымок бледнеет, да ещё как... В чем дело-то? Просто так монитор на тринадцати тысячах братишка не изображает... А вот ходы просчитывает классно. С условиями игры и граничными условиями, правда, у него проблемы бывают — малолетний он ещё, а в сетевых файлах не всё, как в жизни. Но сами ходы братишка классно просчитывает. Хороший повод, чтобы и мне задуматься. Ну я и задумался. И тут уж мне поплохело. Если император в самом деле умрет, то нам с Анной даже податься будет некуда... После его смерти Империя с Конфедерацией перегрызутся, а воевать друг с другом и одновременно с дикими роботами не смогут. Через пару дней на всей земле только дикие роботы и останутся. Сомневаюсь я, что этот императорский чмо так нас любит, что станет муравьев из соседних муравейников по углам разводить и к миру призывать. — А где есть эти симы? — спрашиваю. — Не знаю, — Скупцов плечами пожимает. — Может быть, на Хоккайдо, может быть, в Америке. Но это ничего не меняет, так как и там, и там очень много диких роботов. — А торговцы? — Дымок пытать его начинает. — Как же они ходят на Хоккайдо и достают там нужные товары? — Видите ли, Дмитрий Олегович... — Скупцов вздыхает. — У торговцев традиции — на десятки лет, а свои секреты они берегут больше своих жизней. Собственно, император и не трогает торговцев только потому, что кроме них никто не сможет привезти с Хоккайдо хоть что-то... Но даже торговцы умеют проникать не во все части острова, и достать молекулярные сборщики на Хоккайдо, если они там вообще есть, не по силам даже им. Император предлагал торговцам за симы всё, что угодно. Если бы торговцы могли раздобыть молекулярные сборщики, они бы уже давно доставили их императору. Дымок потихоньку в себя приходит. Но не успел ещё до нормального вида порозоветь, а глазенки уже блестят шаловливо... Опять что-то задумал? И даже понятно, что. Но сейчас я на всё согласен — лишь бы он придумал, как нам Анну спасти! А потом — что хочет. К торговцам, так к торговцам. Только бы Анна рядом была! ·· До гостиницы Линский ещё кое-как дотерпел, но внутри нашего номера вся воспитанность и тактичность с него мигом испарилась. — Дима! Немедленно объяснитесь! — требует. — Что всё это значит? Что вы задумали? И зачем вам деньги? — Не мне, Олег Львович, — Дымок его поправляет, а вам. — Деньги нужны для того, чтобы вы могли договориться с торговцами. Они смогут провезти нас через таможню. — Нас? — Линский переспрашивает скептически. — Дима, очнитесь! Во-первых, на Хоккайдо вам совсем не место! Вы зря думаете, что там невинные приключения. Торговец, сделавший на Хоккайдо полсотни рейсов и оставшийся в живых, считается мэтром и невероятным удачником! Во-вторых, я не могу покинуть Москву, пока над Ангарском висит угроза вступления Иркутска в Империю. Но Дымок только плечами пожимает. — Но когда мы похитим Анну, — говорит невозмутимо, — Иркутск не станет присоединяться к Империи, так как лишится всех льгот. А вам оставаться здесь будет опасно, Олег Львович. Линский только глаза закатывает. — Ди-има! — чуть не стонет. — Ну разве я не объяснил вам, что похитить Анну невозможно? И есть у нас андроид, нет — это совершенно ничего не меняет! И давай снова объяснять, почему у нас ничего не получится. Пока Анна на улицах города, охрана принца с нее глаз не спускает. А в апартаменты принца нам и вовсе не попасть — не то, что незамеченными! И мораль такая, что никаких шансов похитить Анну у нас нет. А все наши благие намерения ничего не стоят, потому как вселенной все наши желания — совершенно до ватерлинии. Но Дымок всё это слушает терпеливо — а сам глазки тупит и довольную улыбочку уже еле сдерживает. — Боюсь, вы ошибаетесь, Олег Львович, — говорит наконец. — Выход есть. Нужно только чуть-чуть иначе взглянуть на постановку задачи и попытаться избежать соблазна привычных подходов. Опять выпендривается, стервец малолетний! Хочется ему сначала перед Линским покрасоваться и хвост расправить! Нашел время, чтобы впечатление производить! Цокает Линский, вздыхает, головой качает — мол, сколько же можно? Неужели в третий раз надо Дымку одно и то же объяснять? — Ну хорошо, Дмитрий Олегович, — говорит устало. — Расскажите нам, как надо обходить стереотипы. Не верит он, что Дымок выход нашел — потому что уверен, что здесь вообще никакого выхода нет. Но Дымок такой оценки не смущается. Смотрит на Линского с превосходством — и довольную улыбочку уже не прячет. — Вы, Олег Львович, допустили ошибку в самом начале, — говорит неторопливо. — Вы убедительно доказали, что мы не сможем заменить Анну на Еву. Но это не единственная возможность. Выход в том, чтобы поступить прямо наоборот, и заменить Еву на Анну. Занесло Дымка... Я даже руку протянул, чтоб ему лоб пощупать. Это у него либо ангина начинается или кофеина перебрал — не надо было его в кафе водить, похоже... Зря я радовался, что Дымок какой-то выход нашел... Паршиво-то как... Нету выхода... Ещё и Дымок заболел... Но Дымок мою руку отталкивает и всё объяснить что-то Линскому порывается: — Вы правы в том, что провести андроида к Анне через охрану принца невозможно. Но это вовсе не значит, что Анну невозможно спасти. Это значит только то, что надо действовать наоборот, и пытаться провести не андроида к Анне, а Анну к андроиду. Кошусь я на Линского. Он Дымка серьезно так слушает. Есть в братишкиных словах смысл, получается?.. — Допустим, — Линский соглашается неохотно. — Допустим, вы как-то смогли провести Анну к андроиду и поменять из местами. Но ведь вы опять сталкиваетесь с прежней проблемой! Опять нужно как-то незаметно вывести Анну из помещения, где будут андроид и охрана! Надо же не только привести андроида к Анне, или, как вы предпочитаете формулировать, Анну к андроиду, но и вывести Анну незамеченной! Жмурится Дымок довольно. — Вы опять в плену стереотипов, Олег Львович, вы опять пытаетесь воспользоваться самым простым и напрашивающимся решением, — говорит снисходительно, словно учитель малолетнему олигофрену что-то разжевывает. — После того, как мы заменим Анну на андроида, нам вовсе не нужно выводить её незаметно. Мы можем вывести из помещения андроида. Андроида под видом Анны. А когда охрана с андроидом уйдут, Анна сможет покинуть помещение, не скрываясь. Краснеет Линский. Вдруг — как шлепнет себя по лбу! Вправить что у себя под черепом решил, что ли? А я по-прежнему ни фига не понимаю. Получается, опять Дымок его, записного профи из СВИ, уделал по полной программе? Да ещё в его же, Линского, специализации? — Вы... вы... — Линский бормочет. — Это... У меня просто нет слов, Дмитрий! И ещё что-то восхищенно бормочет. А Дымок его слушает — и от таких признаний взлетает лучше, чем я от пары косячков. — Я просто поражен, Дмитрий, — Линский перед ним все в комплиментах рассыпается. — Настолько нестандартное и изящное решение... А Дымок от удовольствия пунцовеет да застежку на куртке теребит увлеченно. Потом по Линскому глазками стреляет. — Возьмете к себе в СВИ, Олег Львович? — не то шутит, не то вправду предлагает. Линский это как услышал — в хохот. Даже на кресло валится. Насупился Дымок. Я тоже уже совсем ничего не понимаю. А Линский всё хохочет. — Нет, Дима, — наконец говорит, слезы утирая. — Даже если я вернусь на пост директора СВИ, я вас к себе не возьму. Ни-за-что! — Но почему?! — Дымок обиженно восклицает. — Потому, — Линский улыбается, — что не хочу грех на душу брать. Боюсь, после первого же подобного решения проблемы мои коллеги буквально загрызли бы вас от зависти... Подождал я, пока они вдоволь насмеялись. — А теперь, Дымок, — говорю, — объясни все по-русски. Что-то я в твой гениальный план никак не врублюсь пока. Только без всякой философии и выпендрежа. Что конкретно ты предлагаешь? Перевел Дымок с русского на понятный специально для меня. И тут уж я его на радостях чуть не задушил! В объятьях. Потому что нашел братишка выход! Нашел!!! Не зря у него ай-кью пошаливает! Самый что ни на есть яйцеголовый интел из него выйдет. Если, конечно, другие интелы его от зависти раньше времени не сожрут... 10. Похищение. Но пока Дымок сам кого хочешь сожрет. Не успели мы с Линским от радости оправиться — Дымок нас обоих уже запряг. Линского отправил в Торговую гильдию. Конфедерация и император за всё грызутся, и торговцы не исключение. Только торговцы по этому поводу особенно огорчаться не стали, а взяли да и выторговали себе условия получше, вовсю этой грызней пользуясь. Добились от императора даже того, что их в Москву и наружу пропускают без особого досмотра. И если сможет Линский их подкупить, будет у нас возможность провезти Анну через таможню. А меня Дымок к Шутемкову отправил. За теми оцифровками, которые генерал снял с Анны, когда свою Еву у торговцев заказывал. В апартаментах у Шутемкова во всех комнатах форменная вакханалия. Это он с горя нажраться решил. Жалеет уже, что так необдуманно со своей Евочкой-девочкой расстался. Еле я от него добился, чтобы он оцифровки дал. Иду с кристаллами обратно, захожу в гостиницу — а там трое у портье какого-то Линского требуют. Блин... неужели император передумал? Не забыл он про свой архив, похоже... Для того только нас с Дымком отпустил, чтобы заодно и папашу нашего изловить? А может, и Скупцова через нас уже выследил?.. Только курточки у ребят не алые. Да и сами они на исбистов не очень-то тянут. По виду — натуральные интелы. Шеи тонкие, лбы высокие, повадки вялые, словно всю жизнь за компом просидели, только что отошли. У двоих при себе компьютеры, третий и вовсе черт знает с чем — не то ещё один мощный комп катится за ним, не то робот какой-то странный. А портье меня заметил — и нет, чтоб глаза в сторону отвести! Так ещё и рукой на меня показывает, зараза! Они ко мне. Но на лицах никаких угроз. Даже подобострастие какое-то... Может, это император из своего архива программистов прислал, чтобы они у Дымка выяснили на будущее, как он сквозь их защиту прокрался? — А-а, программеры-ламеры! — говорю. — От императора, из архива? Ребята совсем бледнеют. — Нет, — один говорит тихонько. — Мы от министра культуры, золотоворотничкового Скупцова... А вы — Дмитрий Олегович Линский? Ого! Дмитрий Олегович... Мне даже завидно стало. Растет Дымок прямо на глазах. То император его по имени-отчеству, то интелы здешние его имя с придыханием выговаривают... Веду я их к Дмитрию Олеговичу. Думал, они все к нему. Но третий, тот, что со странным роботом, ко мне прицепился. Подлизаться к нам Скупцов решил, не иначе. Кроме программиста и мув-дизайнера ещё и врача для меня прислал. Дымок с компьютерщиками объясняется, во что он Еву превратить хочет, а док мной занялся. Пластик с моей руки снимает — ну, с того, что он неё осталось, — и командует роботу подъехать и подготовиться. Робот послушно подкатывается. Тренькает предупредительно и всякие ящички-приборчики из себя выдвигает. А док руку мою дезинфицирует — и давай в неё втыкать стимулирующие контакты и питательные канальцы! За пару минут дикобраза из неё сделал! Живой плоти совсем не видно, сплошной клубок проводов и трубок, тянущихся в робота. Сразу видно, профессионал. Личный врач Скупцова, что ли? В родном Ангарске я в госпитале нашего сектора таких роботов в жизни не видел, хотя переломов у меня не один десяток был. Тут только я в себя пришел... Если бы док этот хамить начал или ещё чего, я бы быстро среагировал, на подкорке — к наездам у меня реакция на одних рефлексах. А к доброму отношению у меня никакого иммунитета — откуда же ему взяться в нашем Ангарске, да ещё в семьдесят третьем секторе? Поэтому я сразу-то дока и не остановил. А как про родной Ангарск вспомнил, чувство реальности ко мне сразу вернулось. — Док! — говорю. — Я вам благодарен и всё такое, но лучше всё снимите и обратно пластик наденьте! У меня на утро планы кое-какие есть, и таскаться с этим роботом я не смогу. — Ну что вы! — врач обижается. — Это же последние предконфликтные разработки! Год назад торговцы привезли из Хоккайдо. И давай расхваливать эти последние предконфликтные разработки. Мол, кроме стандартной электрической стимуляции робот ещё как-то хитро влияет на скорость размножения клеток, и всё в таком духе... — Док! — я его обрываю. — Это всё замечательно, конечно! Но как это всё меня утешит, если утром мне придется носиться с этой штукой по всему городу? — Так ведь не придется, — док меня успокаивает. — Через два часа рука полностью восстановится, от травмы и следа не останется. Я же говорю, это последние... И давай по второму кругу про последние предконфликтные, электростимуляцию и химический контроль скорости клеточного размножения... Но если всего два часа — а потом целая рука... А Скупцов мне начинает нравиться! Понятно, конечно, что он не столько обо мне, сколько о своей заднице печется — если у нас какие-то проблемы возникнут, не только мы попадемся, сразу после нас исбисты и до него доберутся. Но всё равно приятно. Поблагодарил я дока, отобрал у Дымка комп — и в соседнюю комнату. Робот с Хоккайдо жужжит недовольно и за мной катится, как верная щенок, потому как провода от моей руки в него тянутся. Ну да фиг с ним. Я в кресло, он со мной рядом. Электроникой попискивает, насосами рычит тихонько — ну прямо ластящегося щенка пародирует! Но да пусть его. Как там Анна? Разобралась с программой Дымка, которую мы ей в кафе передали? Подсоединяю скорее комп, в городскую сеть выхожу. Сердце колотится, словно после нехилой нагрузки. С программой Дымка вообще дрожащими пальцами разбирался. Заползаю наконец на нужный узел. А там меня уже десяток сообщений от Анны ждет! Конечно, не в открытом виде. Для постороннего человека они — будто запросы на файлы со старинными историями. Так Дымок наши сообщения решил маскировать. Сообщения от Анны — под запросы на старинные истории, а мои ответы — под эти файлы, высланные в ответ. Натягиваю я быстрее гарнитуру, микрофон включаю. Это Дымок на клавишах выдает больше, чем языком. А мне с компом проще через микрофон общаться, даже когда у меня обе руки здоровые — не то, что сейчас! Только я "привет" говорю и отсылаю — Анна в тот же миг отвечает! "Серж? Это вы?" Ждала! С компьютером в обнимку сидит, хотя уже давно за полночь! "Я. Но мы же на ты договорились?" "Привет, Серж! Я так рада! У вас все хорошо? Ты так долго не отвечал! Я так волновалась, Серж!.." Кажется, я надолго про остальной мир забыл. Хоть и общались мы только через текст — ни видео, ни звука — но когда знаешь, что там, на другом конце, она, и каждое твое слово жадно ждет... "Анна, я хочу тебе помочь. Но разговаривать с президентом Иркутска бесполезно. Он не сможет тебе помочь." "Что же мне делать, Серж? Я не хочу... теперь — просто не могу выйти замуж за принца!" "Анна, единственный выход — бежать." "Но как? Принц меня так охраняет..." "Бежать трудно, но можно. Мы тебе поможем. Я все сделаю, чтобы спасти тебя!" "Но... Серж, это очень опасно! Для тебя..." "Анна, ради тебя я готов рисковать. Даже жизнью. Главное, чтобы ты этого хотела..." "Я хочу! Очень хочу бежать! С тобой..." ·· Но только я успел с ней поздороваться и наш план пересказать, только-только о главном собрался — в комнату док лезет! Как минутка два часа пролетели. Пришлось прощаться. Док со своим роботом колдует. На панели управления похимичил, и начинают все трубочки-проводочки из моей руки выползать потихоньку. Через полчаса совсем вылезли — и я чуть говорить не разучился. Помню же, что с рукой два часа назад было! А теперь — совершенно здоровая рука! Кожа нежная, как у младенца, и одни только красные пятнышки от игл и напоминают, что с рукой что-то было. Прямо игрушка, а не рука! Шевелю я пальцами — вдруг и правда игрушка? — нет, работает... даже не верится. Благодарю я дока от души. Но только собрался снова с Анной связаться — ведь ждет она этого, уверен! а уж как я хочу с ней поговорить! — но тут Дымок лезет в комнату, порывается свой комп забрать. Компьютерщики Скупцова нужные драйверы уже подобрали, мув-дизайн отшлифовали и модель поведения Еве подправили. Осталось изменить ей программу действий — объяснить, что же именно от нее потребуется. Для этого Дымку его комп и понадобился. Он, конечно, мог бы ей все словами объяснить — но не хочет. Ему, видите ли, проще отбить все команды на клавиатуре! Пижон малолетний... Ладно. Надо — так надо! Отдаю я ему комп. Но Дымок не отстает. — Серж, будь так добр! — просит. — Посмотри свежим глазом, удачно ли мы внесли изменения? Идем мы в соседнюю комнату. Дымок дверь распахивает — и я чуть на пол не сел! Я же думал, там Ева, а там... Не знаю, как они этого добились, но теперь она — точная копия Анны! Так меня к ней потянуло, прямо сил нет! Засеменил к ней, словно крыса под насвист крысолова. А Ева ещё глазки строит, да так умело... А Дымок на меня смотрит — и ухмыляется. И тут только замечаю, что странновато у него нос выглядит. Слишком сильно ноздри топорщатся... Тут только до меня дошло. Он же, стервец, опять на мне экспериментирует! И вовсе он не то проверяет, о чем говорит! Потому и нос у него раздулся. Сам-то Дымок через фильтры сейчас дышит. Трясу я головой, наваждение сбрасывая. Жмурюсь изо всех сил, дыхание задерживаю — и снова на Еву смотрю. Вовсе это не точная копия Анна. Конечно, теперь она гораздо лучше, чем у Шутемкова была, но с Анной всё равно не сравнить. Крутанулся я к Дымку на каблуках — но он уже отскочил, стервец малолетний! — Дымок!!! — рычу. — В следующий раз на мышах экспериментируй! Понял?! Дело вовсе не в новых драйверах. И даже не в свободном костюме, который он на Еву напялил. Все дело в духах, хотя никакого запаха и не чувствуется. — Так любой дурак сможет! — говорю. — Не пойму только, откуда у тебя столько духов с феромонами. Очень уж эти добавки дорогие. В нашем Ангарске только бабочки центрального сектора свои крылышки такими духами освежают... да и то не в таких количествах! Надулся Дымок. Обиделся, что я его так быстро просек. — Но это единственный способ, чтобы сделать оставшиеся различия незаметными, — говорит. — Сразу активизируется ассоциативный ряд, и мужчины видят только то, что хотят. А все мелкие различия фигуры и пластики движений совершенно теряются на фоне вызванных переживаний... Да я уже и сам про ассоциативный ряд и всё такое сообразил. Из-за этого самого ряда мне и показалось, что в комнате не зачуханный генеральский андроид, а живая Анна. — А если в охране Анны женщины окажутся? — говорю. Дымок мигом все гордость растерял. — Ой! — ладошкой по щеке себя лупит. — Не подумал! Тогда лучше сейчас же её помыть! На женщин такой набор аттрактантов и афродизиаков действует совсем наоборот... Тут он совсем смутился. — То есть в норме — наоборот... — даже сам себя поправлять начинает. — Ладно, Дымок, не дрожи! — по плечу его хлопаю. — Шучу я! Не должно быть женщин в её охране. С этими феромонами ты хорошо придумал. Только... — Что — только? — Дымок мигом подбирается. Вздыхаю я тяжело — и тут же выдыхать быстрее! Нельзя таким привычкам волю давать, когда в комнате от феромонов не продохнуть! — Только закрой её до утра где-нибудь, — говорю. — И поплотнее! Чтобы никакой там диффузии через щели! Иначе мы с Линским от этих ассоциативных рядов уснуть не сможем. Ты, Дымочек, тоже, если фильтры ненароком вывалятся. Беру я у Дымка свежую пару носовых фильтров, разворачиваю свою голову обеими руками — иначе инстинкты никак не одолеть, и взгляд к Еве как магнитом тянет! — и быстрее из номера. Эти феромоны с человеком такое делают! Понимаю, что андроид, но все равно так тянет меня к ней... В коридоре постоял, чтоб от феромонов отдышаться и в себя придти — но... Как же! Тут отдышишься! Спускаюсь я в бар. Может, какая-нибудь девчонка случится, не особенно задрипанная? Да хоть какая сойдет! После такой обработки афродизиаками все мысли на одну тему сносит! Но в гостиничном баре только пять забулдыг, и все мужского пола. Эх, мне бы девчонку, ну хоть какую... Ладно, черт с ним! Может, и к лучшему. Завтра, то есть уже сегодня, трудный день. Больше посплю. Бутерброд со стаканом пива сжевать по-быстрому — и сразу обратно, чтобы выспаться. Но только я к стойке — все пять забулдыг ко мне знакомиться лезут! И все норовят ручку пожать, обняться да в щечку чмокнуть... Перекусил, блин! Едва от них вырвался. Иду в номер обратно, чертыхаюсь, Дымку всего желаю, так его, так и так, хоть он и не девчонка! Это из-за его феромонов всё! Пока на Еву смотрел, куртка и вся одежда пропиталась феромонами, как не знаю что! И главное — в каком наборе?! Теперь любой парень на меня реагирует, как кобель на суку в течке! И тут прямо на меня Линский идет. Хотя идет — не совсем то слово. Носит нашего новообретенного папашу от одной стенки до другой, словно теннисный мячик по корту. Вообще странно, как ещё ходить может! Я аж похолодел. Это что же случилось, если Линский с горя так надрался?.. Не смог Линский торговцев подкупить. Натурально струхнул я. Как же мы из города выберемся после похищения? Накрылся наш план, выходит...Но должен быть ещё какой-то выход?! Подскакиваю я к Линскому — что случилось? Но он в таком состоянии, что говорить уже не может и даже не пытается. А тут ещё феромоны, которыми я пропах... Всего разочек Линский вздохнул — и как врезало ему по мозгам! Тут же скалится похотливо и целоваться лезет, хотя сам еле двигается... ·· Хватаю я его на плечо, и быстрее в номер. Хорошо хоть, у меня ещё таблетки остались, которые док в Заярске давал. Скармливаю я ему все эти капсулы и в ванную тащу. Через четверть часа выбирается Линский оттуда. От интоксикации, как интелы выражаются, он избавился, но видочек такой — кремировать везут краше! Вывернуло его буквально наизнанку. Хорошие таблетки док дал. Сую я ему в руки бутылку содовой с легкими стимуляторами, Дымок пару носовых фильтров добавляет — это чтобы ассоциативный ряд у Линского на Евочку не съезжал на каждой втором ходу. Хоть Дымок и помыться ей приказал, и номер хорошенько провентилировал — но феромоны в такой концентрации были, что все вещи в номере ими надолго пропахли. — Ну, давай, папочка! — говорю. — Рассказывай! Я уже рвать и метать собрался — но всё не так уж плохо оказалось. Официально с Торговой гильдией договариваться Линский не стал. Во первых, бесполезно это. Сами себе подставу делать торговцы не станут — зачем им наши проблемы и ненужный геморрой с императором? А во-вторых, время уже не рабочее, всё равно. Вот он по барам торговцев и разыскивал. Чтобы в частном порядке, вроде как, договориться. Но торговцы оказались ребятами твердыми. От выпивки ни один не отказался, но о деле — ни гу-гу. Только удивленные глаза делают — и в Торговую гильдию отсылают. И первый, и второй, и третий, кого Линский нашел... Только шестой дал себя уломать. Потому Линский и вернулся в таком состоянии — издержки работы, вроде как, а вовсе он не с горя набрался. Правда, и тот торговец уломался не без скрипа, смазка в десять косых юриков обойдется. Немаленькая сумма даже по имперским меркам — но ведь деньги-то всё равно не наши, а Скупцова. Раскошелится, никуда не денется. Арена битв в Империи самый прибыльный бизнес, а он, вроде как, министр культуры, и арену под собой держит. Зато мы завтра же вечером уйдем из Империи под прикрытием торговцев. Рейд на Хоккайдо уходит в двадцать-ноль. ·· А с утра пораньше мы за воплощение плана Дымка уже всерьез взялись. Для начала к Скупцову. Он нам смартину от ложи принца — а Линский ему требование на десять тысяч, аппаратуру для наблюдения и флаер техников, которые арену обслуживают. Вроде как в качестве благодарности. Смеривает министр нас тяжелым взглядом — но делать ему нечего. Коготок увяз — всей птичке пропасть. А у него уже и не один коготок увяз... — Бой второй лиги состоится сегодня в четырнадцать часов, — говорит устало. — Принц уедет в двенадцать. Вернется, скорее всего, около девятнадцати часов. Время у вас будет. Я повлиял на состав команд, силы будут приблизительно равными. Бой будет осторожным и долгим, можете рассчитывать на два-три часа. — Хорошо, — Дымок ему кивает начальственно так, словно рапорты от министров дюжину раз на дню принимает. — Возможно, нам ещё потребуется какая-то мелкая помощь, не отлучайтесь никуда до четырнадцати часов. Это не противоречит вашим планам? Скупцов желваками играет. — Шантажировать — шантажируйте, но зачем же издеваться?! — шипит. — Будто у меня есть выбор! В самом деле что-то братишка не по делу зазнаваться начинает... — Дымочек, — шепчу ему ласково так. — Ты чего это? Крутизна в голову ударила, пальцы веером сводит? Краснеет Дымок. — Серж, я просто... — лепечет смущенно, глаза спрятав. — Я ничего такого... — Вот и я о том же, — говорю. — Имей совесть, Дымочек. И не в извращенной форме. ·· К арене мы уже на флаере техников подлетели. Линский нас с Дымком даже в их униформу переодеться заставил. Садимся у самой ложи принца, выбираемся тихонько. Арена в секторе на краю города, кроме неё в этом секторе только тренировочные залы. Боев высшей лиги на сегодня не запланировано, и в коридорах пока пустынно. Сует Дымок смартину в замок, входим в ложу принца. Большая, пару соток, если не больше. Передняя стена вся из прозрачного пластика и вниз скошена, прямо под кресла уходит — чтобы видно было всё, что внизу творится. Три огромных кресла с обивкой из тяжелой кожи. Вокруг кресел десяток мониторов. В стене маленький бар. И всё. У меня холодок по спине. — Ну, Дымок? — говорю. — И куда ты здесь эту дуру спрячешь? — в андроида пальцем тыкаю. Что в андроидах действительно хорошо, так это то, что всякие разрешите-будьте добры им совершенно до ватерлинии. Если в программе что-то специально не оговорено, конечно. Но я в реестрах Евы сейчас как один их хозяев значусь. Человек бы обиделся, а Ева мне только улыбается ослепительно, глазки строит и готовность выполнить любую команду демонстрирует. Линский тоже бледнеет. Но сначала честно всю комнату обходит. Кресла проверяет, на стенах каждую панель обшивки простукивает. Пол осматривает, потолок — быстро так и умело, не зря он в свище до директора дослужился. — Нет, Дмитрий, — головой качает. — Ничего у вас не выйдет с подменой Анны на андроида. Даже если охрана согласится оставить Анну одну, перед этим они обязательно проверят комнату. Хотя бы бегло, но обязательно осмотрят. А спрятать Еву здесь совершенно негде. Совершенно. Что-то в вашем плане нужно менять. И что теперь делать?.. Времени в обрез. Уже почти десять часов, до боя совсем ничего... А завтра свадьба! Но Дымку хоть бы что. Только плечами пожимает, словно в толк никак не возьмет, отчего такие эмоции. — Не вижу для этого оснований, Олег Львович, — говорит скучным голосом. Косится Линский на него подозрительно. Хочется ему, ох, как хочется Дымку возразить! Линский же профессионал в таких делах, как никак. А тут сопливая тринадцатилетка его учить вздумала! Но уже успел убедиться, что хоть Дымок и малолетка, а думать умеет, и даже получше некоторых. И не раз успел убедиться. И даже не два. Вот ему только и остается, что смотреть подозрительно. Выбор-то, как смотреть, тут невелик. Либо тупо, либо подозрительно — смотря как брови сдвинете. Сам я в таких случаях тоже подозрительно предпочитаю. Не так для имиджа губительно, всё такое. — И всё-таки я не вижу никакого выхода, — говорит наконец. А Дымок ухмыляется, и с умным видом на переднюю стену из прозрачного пластика кивает: — Вот же выход. Глянул Линский на пластик. Даже подошел и пальцем его пощелкал — ни фига. Анне такой пластик не разбить. А если заранее его подпилить, охрана заметит, ещё когда проверять комнату будет. Потом обратно на Дымка косится. Потом снова на пластик. Когда опять к Дымку развернулся, брови уже расслабил. Я тоже подозрительным прикидываться перестал. Андроиду всё равно, а перед Дымком притворяться, что я ещё что-то понимаю, бесполезно. Вон, даже Линский это понял. — Кончай выпендриваться, Дымок! — говорю. — Ты хоть немного умеешь по-русски говорить? — Действительно, Дмитрий, — Линский хмуро поддакивает. — Объяснитесь. — Всё очень просто, — Дымок говорит. — Соседняя ложа принадлежит Скупцову. Мы снимем переднюю стену в его ложе и спрячем Еву там, а не здесь. Охрана Анны проверит эту ложу, но ничего подозрительного не заметит. А когда Анна останется одна, Ева переберется по наружной стене, выходящей на арену, вскроет пластик и залезет сюда. Камеры внутри арены нацелены на игроков, самим игрокам тоже не до того, что происходит в ложах. Никто её не заметит. Как врежет Линский себе по лбу! Словно опять вправить что у себя под черепом решил. И краснее как вареный рак. — Вы правы, Дмитрий, мне нужно избавляться от стереотипов, — бормочет. — Я совершенно не учел, что Ева только с виду похожа на хрупкую девушку, а по силе способна дать фору любому натренированному бойцу... — даже оправдываться начинает. Это пред Дымком-то! Но тут уже я обиделся! Я своей руки не пожалел, чтобы его задницу спасти, а он... Но Линский про костер и мою руку и сам вспомнил уже. — То есть почти любому, — поправляется быстрее, мне смущенно улыбаясь. ·· Опять к Скупцову. Выслушал он, как Дымок его личную ложу курочить собрался — но спорить не стал. Смирился. Даже огрызаться перестал. Связывается с техниками, что ложу обслуживают, приказывает им разобрать переднюю стену в своей ложе. Мол, прозрачность пластика его не устраивает, менять его собирается. К одиннадцати часам его ребята управились. Мы снова к арене. На этот раз в ложу Скупцова. Гоним Еву на внешнюю стену. Ничего, держится. И даже ползать может — пальцы у нее лучше клещей! За самые крошечные выступы намертво цепляется! До ложи принца доползла, переднюю стену осмотрела, обратно вернулась. — Я могу разбить эту стену, мальчики, — говорит нам нежно. Молодец Дымок! Пока всё верно рассчитал. Но только Дымок собрался ей флакон феромонов вручить и последние команды отдать — Линский его останавливает. — Подождите, Дима, — говорит. — Прежде надо ещё кое-что сделать. — Кажется, мы уже сделали всё необходимое... — Дымок удивляется. — Видите ли, Дима... — Линский говорит. — Замечательно, когда какая-то часть плана получается идеально. Но всё же не стоит терять голову и замыкаться на локальных успехах. Всегда нужно трезво оценивать всю ситуацию целиком, не упуская ни одной возможности улучшить ситуацию. Даже когда кажется, что всё складывается лучше некуда. Блин... Одного Дымка мне не хватало! Теперь ещё этот решил поумничать! Так и будут они с Дымком друг перед другом наперегонки выпендриваться, кто из них запутаннее говорить умеет? Даже Дымок насупился. Тоже не поймет никак, куда Линский клонит. — Вот, Дима, возьмите, — Линский ему кристалл протягивает. — Здесь копия программы, которая стояла в Еве, когда генерал передал её нам. Предусмотрительный какой... И когда только он успел снять копию? Пока мы с Дымком в кафе ходили, что ли? — Нужно сделать так, чтобы через пару часов после похищения мы были удалены из реестра её хозяев. — Зачем? — Дымок удивляется. — Когда Ева сделает всё, что от неё требуется, и окажется на месте Анны, для нас будет лучше, если ничто не будет указывать на её связь с нами. Через час после того, как она окажется в апартаментах принца, все её установки, действующие сейчас, и все записи в банках памяти за последние часы должны быть удалены. А старые установки, которые были при Шутемкове, снова должна вступить в действие. Да, глобально наш новообретенный папашка мыслит... После службы в свище у него все подлости на подкорку собраны, что ли? На полном автопилоте он их делает? Это же надо было сообразить сохранить копию старой программы, ещё когда у нас даже точного плана не было! А Дымок, по малолетству, всё никак не поймет. — Зачем? — всё хмурится удивленно. — Чтобы следы замести и все на Шутемкова свалить, — объясняю. — Принц ведь не знает, что Шутемков свою Еву нам отдал. Когда он обнаружит вместо Анны Еву, а в Еве старую копию реестра, где хозяином генерал значится, принц тут же бросится из генерала чучело кастрата делать. А мы в это время свалим отсюда с торговцами, тихо и незаметно. — Но это же ничего не даст! — Дымок возмущается. — Принц сразу поймет, что что-то не так! Ведь Шутемков останется в Империи, никуда не сбежав — и всё объяснит принцу! В крайнем случае, дело дойдет до детектора лжи, но потом всё выяснится. Это час времени, не больше. А потом принц разберется, что Анну похитили мы, и начнет погоню за торговцами и нами! Уж лучше тогда приказать Еве перед самым возвращением принца пробиться сквозь охрану принца и спрятаться в коммуникационных туннелях, а потом стереть все программы. Так мы выиграем гораздо больше времени — пока её поймают в туннелях... Кошусь я на папашу. Опять его Дымок развел, как интелистый профессор малолетнего имбецила? — Нет, Дмитрий, — Линский головой качает упрямо. — Пожалуйста, сделайте так, как я вас прошу. — Олег Львович?.. — Дымок брови вскидывает. Вот теперь братишка по-настоящему удивился. Не ожидал он, что Линский от логики откажется. Я тоже не ожидал. — Объяснитесь, папаша, — говорю. — Иначе я свой голос в пользу Дымка отдам. Цокает Линский расстроено, глаза в сторону отводит. Есть у него доводы, похоже — да только паскудные эти доводы до предела. Свищевая выучка, никуда от неё не деться... Вот он и не хотел нам их выкладывать. Бережет нас, вроде как, всё такое... Только по мне, так это ещё большее паскудство, когда знаешь, что ради тебя какое-то свинство делают, а сам вида не подаешь! — Выкладывайте лучше всё, папочка, — говорю ему хмуро. Стрельнул Линский по нам глазами — и снова в угол косится. Вздыхает тяжело. И вдруг скороговоркой, словно с монитора читает: — Если вы сделаете так, как я предлагаю, будет вот что. Вернувшись, принц обнаружит подмену. Его программисты тут же выяснят, что Ева считает своим хозяином Шутемкова... — Но он же им всё объяснит! — Дымок его прерывает. — Нет, Дима, — Линский головой качает. — Шутемков им ничего не объяснит. Генерал в это время неожиданно покинет Москву и направится к границе Империи. Принц решит, что генерал похитил Анну и решил бежать из Империи. Будет в ярости, погонится за генералом. Но когда настигнет его, окажется, что генерал сам зол не меньше принца. И, скорее всего, в ответ на угрозы принца ещё и нахамит ему. Зная норов принца, я уверен, что состояться вдумчивому разбирательству будет не суждено... А наш Ангарск избавится от нахрапистых попыток генерала выслужиться перед императором, подмяв наш город под себя и введя его в состав Империи. По крайней мере, на некоторое время, пока новый губернатор Красноярской зоны не освоится на своей месте. Дымок картинно глазами хлопает — не верит Линскому. Мне вообще смешно стало. Ну и фантазер наш новообретенный папочка! — Вам не в президенты надо было подаваться, — говорю. — А в пророки. Не пойму только, на чем вы гадали? На кофейной гуще, или на компе в карты баловались? Наконец-то Линский глаза на нас поднимает. — Не будем спорить, ребята, — говорит жестко. — Я вам гарантирую, что всё будет так, как я сказал. Разумеется, чтобы всё произошло именно так, ещё предстоит кое-что ещё. Но объяснять вам все тонкости сейчас некогда, не хватит времени. Просто положитесь на меня. В конце концов, это моя профессия! Опыт — незаменимая вещь. Есть вещи, которые невозможно объяснить быстро и просто. Просто поверьте мне. Я знаю, что делаю. А потом вы сами всё увидите и поймете. Опыт — оно, конечно, да... Но с закрытыми глазами действовать... Как бы чего не вышло! Дымок тоже хмурится. — Олег Львович, — говорит подозрительно, — вы совершенно уверены, что сможете организовать всё это? — Да, Дима, — Линский бархатным голосом отвечает. — Можете на меня положиться. Неприятно, конечно, когда всего не знаешь — но, может, тут он прав? Не зря же он в свище до директора дослужился? Может, в самом деле что-то очень хитрое он задумал, и с кондачка во всех его свищевых методах и подлостях нам с братишкой не разобраться? Но Дымок всё не уймется. — Вы действительно, совсем-совсем уверены? — снова переспрашивает. — Да, уверен, — Линский говорит медленно. — Абсолютно уверен, если такая категория вообще применима при предсказании псевдовероятностных процессов. Как же можно быть уверенным абсолютно — и одновременно с какими-то оговорками?.. Но интелы — народ особый. Дымка, вроде, только то и убедило, что Линский не совсем уверен, а с оговорками. — Хорошо, Олег Львович, — говорит. Берет кристалл, в драйв компа вставляет, к Еве подключается... И меня спрашивать даже не собираются! Интелы, блин! ·· Подправляет Дымок Еве программу. Флакон с феромонами ей вручает, последние приказы отдает. Оставляем мы её в ложе Скупцова, комбинезоны техников сбрасываем — и в гостиницу. Отбираю я у Дымка комп, снова с Анной связываюсь. Объясняю ей, что мы задумали — а сам только о том и думаю, как через пару часов снова её увижу... Наверно, по моему лицу это всё неплохо видно было — потому как только я кончил Анне наш план пересказывать, Линский с меня тут же гарнитуру сдергивает. — Анна, это отец Сержа, — в микрофон говорит. — Не забудьте хорошо пообедать. И сразу связь прерывает. — Всё, Серж! — меня останавливает. — Потом наговоритесь. Нам тоже нужно подкрепиться. Потом у нас долго не будет такой возможности, а мы ещё даже не завтракали. Как он о каком-то обеде вообще думать может?! Всего через пару часов я Анну снова увижу, её голубые глаза, её губы, её... — Серж! Очнитесь! — Линский за плечо меня теребит. — Иначе мы так и не успеем пообедать. А нам ещё нужно успеть заглянуть к Скупцову и забрать аппаратуру наблюдения. ·· За столом я быстро в себя пришел. Как мясной дух учуял, сразу вспомнил, что не только не завтракал, но даже и не поужинал толком. А Дымок бифштекс вилкой ковырнул разок — и в тарелку больше не смотрит. Трясет братишку тихонько, словно в лихорадке. Нервничает. — Олег Львович, — снова к Линскому пристает. — Не могли бы вы всё же объяснить, почему вы так уверены, что Шутемков всё бросит и неожиданно покинет город сразу после того, как мы похитим Анну? Косится Линский на часы украдкой. До четырнадцати часов, когда всё главное и начнется, час с небольшим. — Дима, — говорит почти нежно. — Я рад бы объяснить вам всё прямо сейчас, но, боюсь, действительно не успею. Если со всеми тонкостями, это очень долго, а если в самых общих чертах, вы не поймете и начнете спорить. А нерешительность во время операции хуже неудачного плана. — Ну хотя бы намекните, Олег Львович! — Дымок пристает. — Хотя бы из какой оперы, — я поддакиваю. — Неприятно, когда тыл одними голыми обещаниями прикрыт! — Разве что намекнуть, — Линский улыбается. — Скажем так: я собираюсь использовать силу противника против него же. Точнее, силу одного нашего противника — против силы другого. — Ага! — говорю. — Только увернуться не забудьте! А то с двух сторон можно получить. — Верно, Серж, — Линский говорит серьезно. — Это самое главное. И именно здесь никак не обойтись без знания всех тонкостей. А для этого нужен опыт. Поэтому я и не хочу объяснять вам свой план в спешке. — И всё-таки, Олег Львович! — Дымок не унимается. — Хотя бы попробуйте! У меня, конечно, нет вашего опыта, — прищуривается обиженно, — но есть кое-что взамен, — подбородок задирает спесиво. — Я пойму. Косится Линский на него — и вдруг ухмыляется. — А вот и попробуйте тогда сами догадаться, Дмитрий Олегович, — говорит с издевкой. Решил отыграться за то, что Дымок его пару раз приложил? Ну, в интеллектуальном плане, в смысле. — Сможете, Дима? — Линский Дымка подначивает. Обиделся Дымок. Уткнулся в тарелку, и ничего больше у Линского не спрашивает, только бедный бифштекс терзает. — Садюга вы, папочка, — говорю. Отвлечь Дымка как-то, что ли? Повод какой дать перья распустить? — Дымок, — в бок его пихаю тихонько, — я чего не пойму никак... На фига император тебе копию архива оставил? Он же мог его просто стереть с твоего компа, и вообще... — Всё просто, Серж, — Дымок тут же оживляется. Надо ему в собственных глазах восстановиться, и слова из него так и посыпались. Во-первых, откуда императору знать, единственная ли та копия, что в компе у Дымка? Может, Дымок успел ещё несколько копий где-то спрятать? Есть, конечно, всякие детекторы лжи, но и они иногда осечки дают. Вот император взял да и просто оставил у Дымка эту копию. Странно это, но императору как раз это и нужно. Теперь даже если Дымок и поделится этой информацией с каким-нибудь охотником за слухами или шпионом Конфедерации, у них будет сомнение — а не фальшивка ли это? Не специально ли император организовал эту "утечку"? Во-вторых, Дымка император только случайно поймал. С прорехами защита его архива. А тогда где гарантия, что из архива и раньше не было утечек, о которых император ни сном, ни духом? Теперь же все эти утечки и вообще любая информация, которую шпионы конфедералов честно нарыли другими способами, — всё это вдруг окажется совпадающим с копией архива, которая очень похожа на специально организованную "утечку". И сразу же достоверность всей этой информации под таким сомнением, что надо всё заново перепахивать... В общем, быстро Дымок расписал пару многоходовок, какие интелы обожают. Пока расписывал, малость отошел. Даже не заметил, как с бифштексом расправился — сам-то он всё на Линского косится, эффект от своих слов проверяет, пижон малолетний! Но Линский ему хоть и кивает, сам всё ухмыляется странновато так, самым краешком губ. — Может быть, Дима, может быть... — говорит задумчиво. — А может быть, вы кое-кого недооцениваете, и все ещё немного сложнее... Куда уж сложнее-то? Но времени на всякие глупости уже нет — пора Анну спасать! ·· Без пятнадцати минут четырнадцать подлетаем к арене. Но не на общегородском флаере, а на том, который нам Скупцов дал. На одном из тех, на которых техники, обслуживающие арену, по городу мотаются. В туннелях вокруг арены флаеров почти нет. Местные сливки ниже своего достоинства считают на матчи второй лиги ходить. Пристраивает Линский наш флаер в сотне метров от входа в ложу принца. Ждем. Хоть я и на офицера внешнего периметра готовился, и вообще... но нервишки всё равно пошаливают. Дымка вообще трясет, как в лихорадке! Разве что зубами не клацает. А Линский ни в одном глазу. Или нервы у него крепче стальных тросов, или свищная выучка сказывается. На нас глянул — и давай объяснять, как внешние камеры и направленные микрофоны с лазерным считыванием правильно настраивать. Хотел я возмутиться — на фига мне это всё надо?! Но вовремя язык прикусил. Дымок-то купился, честно стал в настройках разбираться. И дрожать чуть перестал. Может, и во время обеда Линский над ним не издевался, а тоже всего лишь отвлечь хотел? Но особенно думать уже некогда. Началось. ·· К ложе принца два флаера с императорскими эмблемами на бортах подруливают. Один на гравах висеть остался, а второй сбоку от входа плюхается. Высыпают из него четверо в алых косухах. Осматриваются внимательно, к ложе подходят. Со смартиной повозились, и двое внутрь идут. И всё молча. — Микрофоны работают? — мы с Дымком в один голос. — Работаю, работают, — Линский нас успокаивает. — Всё в порядке, мальчишки. Так и должно быть. Ситуация для охраны стандартная, все свои функции знают. О чем им говорить? Сейчас разговоры будут только отвлекать. Ждем. Время — как теплый янтарь. Не то идет, не то совсем застыло. А тех двоих, что внутрь ложи пошли проверять, всё нет. Минута прошла, вторая... Может, Ева пока пластик на прочность проверяла, царапину оставила? Или Дымок программу некорректно составил, и Ева раньше времени в ложу забралась, и сейчас там с телохранителями дерется?.. — Спокойно, мальчишки, спокойно, — Линский тихо нашептывает, словно мысли читает. — Пока всё нормально. Как же нормально?! Почему так долго?! Ещё минута проходит. Наконец вываливается парочка охранников из ложи. — Чисто, — один говорит. Кивает их главный, второму флаеру рукой машет. Садится флаер прямо перед дверью, чуть не впритык. Ещё двое в алых косухах из него вылезают. Встают все шестеро между дверь и флаером, вроде коридора. Только потом Анна из флаера показывается. За алыми косухами и не видно её почти. Только облако золотых волос и мелькнуло. Вплывает она в ложу, двое в алых косухах за ней порываются войти. Но Анна в дверях остановилась. Назад оборачивается. — Вы хорошо проверили ложу? — спрашивает. — Всё чисто, — главный кивает. И порывается Анну внутрь подтолкнуть тихонько. Но Анна на него только черными очками поблескивает и губки поджимает. — В таком случае, можете остаться здесь, — говорит высокомерно. Переглядываются ребята очумело. — Но... — главный начинает. — Вообще-то... И тут Анна так ему улыбнулась — как не всякие пощечину отвесить могут. Главный на полуслове осекся. — Право, господа, не стоит докучать мне, — Анна говорит. — Вы же не хотите, чтобы я рассказала принцу, что вы ко мне приставали? Или случайно обмолвилась, что кто-то из вас очень симпатичный... — говорит уже почти вкрадчиво. — Принц хрупкий, а вы все такие большие и сильные... — голос понижает томно. — Когда я смотрю на вас... — Хорошо-хорошо! — главный говорит поспешно. Быстро он всё понял и на попятную пошел. Чуть медленнее, чем кровь от его лица. — Как вам будет угодно, ваша светлость! Улыбается Анна им ещё раз — и внутрь ложи скользит. Одна. И дверь за собой прикрыла. Минуты две ребята только ртами хлопали. — Чего это с ней? — говорит один наконец. — Никогда бои ей не нравились. И не одевалась так. И стервой такой не была. — Это у них бывает, — второй отвечает. — Течка, наверно, началась. Вот её и качает из истерики в депрессию. — Точно, — третий влезает. — Вчера весь день взаперти просидела. В курсе, да? После того, как она этого парня с перебитой рукой из нейтральных территорий встретила, принц нашему Головастику приказал ещё лучше проглядывать всё, что она будет по сети получать. Так Головастик вчера натурально озверел. Она и вчера весь вечер, и сегодня целый день какой-то древний отстой из сети качала. Столько всего назаказывала, Головастик натурально затрахался фильтры составлять, чтобы всю эту муть проверить! — Все они суки, — главный подводит мрачно. — Ладно, кончили треп! Ты, ты и ты, по флаерам. Вы двое держите дверь. Травку не смолить, глядеть в оба! Если с этой кошечкой что случится, пока принц в отлучке... ·· Главный и ещё трое исбистов по флаерам рассаживаются, парочка у дверей ложи осталась. Минут пять ребята честно головами крутили и старательно рабочий настрой изображали — но на большее их не хватило. — А хорошенькая штучка, а? — один начинает мечтательно. — Красоточка-малолеточка... неплохо бы с такой развлечься, а? Разложить бы её прямо в ложе, на мониторах... — Ага! — второй в ответ скалится. — Разложил один такой. Потом принц тебя так разложит, что только на запчасти в госпиталь и сгодишься! Помнишь, Рыжик, что принц с Варягом сделал? — Не, не надо! — Рыжик отмахивается. — Не надо про Варяга, Мот! Я как вспоминаю, меня мутить начинает! Даже травка не помогает. — Вот ты тогда почаще его и вспоминай, — Мот ухмыляется. — Только захотелось — и ты сразу вспоминай, во что Варяг превратился. А ещё лучше, вспоминай, как его в это пару часов превращали... А ведь с той зеленоглазкой принц потом и двух дней не развлекался. А вокруг этой — месяц круги нарезает. Если что, будешь ещё умолять, чтоб только как с Варягом, а не по-другому. Ему ведь... — Ну ладно, Мот, кончай про Варяга! — Рыжик обрывает. — В натуре же мутить начинает! — Сам начал. — Да я не то имел в виду, — Рыжик голос понижает. — Я подумал, может, она наоборот? Ну, типа, принца ей не хватает, вот она и ходит дикой кошкой... — Ты с принцем поаккуратнее, — Мот тоже почти на шепот переходит. — А то кто-нибудь шепнет ненароком... Да и не дает она принцу. Так что это он голодной собакой ходит и слюни пускает. — Да ладно... — Рыжик отмахивается. — Он же её без всякого желания в любую... — В том-то и дело, что не может! — Мот головой мотает. — Император хочет быстрее Иркутск к рукам прибрать, так что всё должно быть без грубостей. Она же дочка их президента, все дела типа... — Тем более! — Рыжик говорит. — Ясно. Потому она... — Слушай! — Мот из себя выходит. — Кончай! Я и так на неё смотреть не могу, а тут ты ещё раззадориваешь! Ты... И тут Линский микрофон отключает. — Мне кажется, нам лучше не отвлекаться на их разговоры, — говорит осторожно. — Чтобы не потерять бдительности, когда придется действовать... Говорит, а сам всё на мои руки косится. Тут и я сообразил, что так в подлокотники вцепился, что чуть их не обломал. Насчет бдительности не знаю, а вот с хладнокровием от таких разговорчиков у меня действительно напряженка случилась! Руки так и чешутся! — Дымок! — говорю тревожно. — Ты уверен, что перебора не будет? Они и без феромонов еле ходить могут! А с феромонами... как бы чего не вышло! — Я это учел, Серж, — Дымок тупится смущенно. — Когда Ева выйдет, она не будет садиться во флаер, чтобы... ну... — тут Дымочек от смущения конец фразы вообще зажевал. — Вместо этого Ева поведет телохранителей в ближайшее кафе. А в апартаменты принца отправится позже, когда феромоны частично выветрятся, и их действие уже не будет таким сильным. ·· Час как вечность растянулся. Но наконец открывается ложа. Выходит Ева. Только одета она в ту одежду, которая на Анне была: длинный пиджак, свободные брюки из тонкого шелка. Под такой одеждой почти незаметно, что Ева плотнее Анны сложена. То есть это обычному человеку почти не заметно. Но исбисты-то в охране — опытные ребята с наметанным глазом, они и не такие мелочи должны различать... Но Моту и Рыжику, что под дверью стояли, вовсе не до мелочей уже. Перед выходом из ложи Ева на себя флакон феромонов вылила. Мот и Рыжик разок вдохнули — и глаза у них совершенно дикие стали. Они и без феромонов, одними разговорами себя так распалили, что хоть льдом обкладывай. А с феромонами... Стоят с открытыми ртами — и только глазами Евочку облапывают. А Ева им ещё улыбочки строит — и вовсе не такие, как Анна час назад... — Внимание! — Линский говорит и внешние микрофоны включает. Из флаеров остальные четверо выскакивают. По-деловому так. Но только пару шагов сделали — и тут волна феромонов на них обрушилась. Словно подменили ребят. — Э... ваша светлость... — главный еле говорить может. — Во флаер, прошу вас... А Ева ему улыбается обворожительно — и ни с места. — Мальчики, я хочу в кафе, — говорит томно. — Без флаера. Хотел главный что-то возразить — но от феромонов всё у него в голове смешалось. Титул выговаривает — а дальше никак. Только и может, что восторженным щенком на неё глядеть. А Ева разворачивается и прочь идет. И как идет... Не зря Дымок с мув-дизайнерами Скупцова пару часов возился! Глянули охранники на неё — и засеменили следом, словно на поводке. Хорошо, что водители во флаерах феромонов не надышались! Иначе бы флаеры со стен соскабливать пришлось. — Получилось! — Дымок бормочет в восторге. Молодец братишка! Сработал его план! Исбисты, вслед за Евой, уже до поворота досеменили. Ещё десяток метров... за углом скроются, и всё! Можно Анну из ложи забирать! И тут Рижик, один из тех, что под дверью стояли и больше всех феромонов получили, к главному подваливает. — Слышь, Тель! — шепчет. — Я не могу! Если я с ней рядом ещё минуту побуду, у меня крыша съедет! Прямо тут её разложу! Я сгоняю в тридцатый сектор на полчасика, чтобы в себя, типа, придти, да? Всё-таки переборщил Дымок с аттрактантами и афродизиаками! Глянул главный на Рыжика хмуро — но разборки устраивать не стал. Да он и сам так выглядит, словно вот-вот на Евочку набросится. — Черт с тобой, Рыжик! — шипит. — Вали! Но чтобы через полчаса на месте! Склабился Рыжик ему признательно — и назад быстрее. Остальные вместе с Евой за угол сворачивают. — Сейчас он уйдет, и сразу же идем за Аннй! — Линский командует, носовые фильтры нам с Дымком сует. — Приготовьтесь, мальчишки! Да только Рыжик вовсе не в тридцатый сектор пошел. С ложей принца поравнялся — и стало ясно, что до тридцатого сектора он не дотерпел. К ложе сворачивает, сам судорожно в карманах роется, смартину от ложи доставая... У меня в один миг нервы натянулись, как тросы под грузом. В ложе же Анна! И спрятаться там негде! Хватаю я быстрее станнер — и из флаера. Но только я в изготовку и станнер с предохранителя — Линский вслед за мной из флаера выбрасывается и на руках виснет. — Нельзя, Серж! — шипит яростно. — Нельзя убивать! Всё сорвется! А в моем "Коготке" боевые иглы... Дьявол! Рванул я к ложе — ни разу в жизни так не бегал! Но Рыжик уже смартину нашел, в драйв её пихает. А мне до него почти сотня метров! А я даже смартину от ложи не успел схватить! Если Рыжик раньше дверь захлопнет, чем я подоспею... За смартиной к нашему флаеру возвращаться — так Рыжик успеет обратно в коридор выбежать и тревогу поднять. А те пятеро с Евой только за угол завернули! А ждать его под дверью... Так ещё не известно, что хуже! Внутри ложи Анна — и море феромонов! Хорошо, Рыжик уже и так распален по самое не могу. Только его трясущиеся руки меня и спасли — пока он со смартиной возился, успел я добежать. Слава дверям с демпфированием! Дверь почти закрылась — но по клавише блокировки замка я раньше врезал. Не успели магнитные замки сработать. ·· В ложе Рыжик с открытым ртом. Это он Анну увидел. Тут за мной дверь чуть слышно хлопнула, и Рыжик ко мне оборачивается. Бровями шевелит удивленно. Срезать бы его из станнера — все обойму успел бы всадить, даже одиночными! — но Линскому без трупов надо, а в моем станнере боевые иглы. А Рыжик уже что-то сообразил. И ему-то о трупах заботиться не надо — сразу к станнеру тянется! Тут уж я на подкорку перескочил, на полный автопилот. Рефлексы включились, не зря я их четыре года каждый день отрабатывал. Метнулся я к Рыжику, и в один прыжок его достал. Рыжик успел станнера коснуться — но тут я в него влетел. И полетели мы через всю ложу. А когда на пол рухнули, я его руку со станнером уже перехватил, и волю своим пальчикам дал. Секунду он моей хватке сопротивлялся — а потом правое запястье у него хрустнуло. Но пока я ему запястье ломал, он тоже времени не терял. Ударил коленом в грудь, и удар я почти проглядел — в самый последний момент успел уклониться. Сплетение свое я спас. Но колено Рыжика дальше скользнуло — и на излете прямо мне в подбородок! Клацнул я челюстями до эмалевой крошки, всё вокруг в фонтане ослепительных брызг утонуло, а сам я верх тормашками назад отлетел. Сознание не потерял, но в голове — словно кто-то мозги миксером размешивает. Крутится всё, никакой координации не осталось. А Рыжик от боли в сломанном запястье не вырубился. Металл клацнул — и в левой руке у него десять сантиметров отточенной стали сверкает. А у меня перед глазами всё вихрь вспыхивающих искр кружится. Только блеск лезвия за ними и различаю. — Анна, к двери! — кричу. Но смотреть, где Анна, некогда — за пологом искр на меня темное пятно метнулось — это Рыжик уже вскочил и выпад делает. Но ноги подобрать и в сторону нырнуть я успел — его нож только по куртке полоснул. Перед глазами наконец-то проясняется. А Рыжик снова в выпад. И хороший выпад! На этот раз я едва увернулся, хотя и всё видел! Только моя реакция и спасла. Другого хоть четыре, хоть все двадцать лет на боевых тренажерах от такого выпада не спасли бы! И Рыжик этого не ожидал. Замешкался. На доли секунды — но замешкался. Снова атакует, но темп уже потерял. Успел я к его выпаду подготовиться, и на излете движения даже руку с ножом перехватил. Но только собрался её на излом взять — Рыжик подпрыгнул и в боковое сальто, чтобы руку спасти! Только с моей реакцией ему не тягаться. Вместо того, чтобы руку на себя брать, я его вниз рванул. И сальто его в штопор превратилось. Проверять бы ему, что крепче — череп его или пол ложи, но классное у Рыжика чувство пространства оказалось. Успел он всё понять и вторую руку вперед выставить. Но кое-что в спешке всё-таки позабыл. Голову свою он спас — а вот рука с перебитым запястьем не выдержала. Взвыл он — и через всю ложу кубарем! Так об стену приложился, что обделочные панели треснули! Когда я к нему подскочил, нападать он уже не пытался — даже выпавший нож подбирать не рискнул. Успел кое-как встать в боевую позу, но с дважды сломанной рукой особенно не посопротивляешься. Тем более, мне. Замолотил я по нему короткими ударами. В грудь, в голову, в шею... Первые удары он хорошо принял, но к пятому удару его одиночный блок запоздал, и удар в сплетение Рыжик пропустил. Охнул он, дышать перестал, и все следующие блоки совсем плохо ставил. Только пару ударов и выдержал, а потом совсем запутался в моих опережающих ударах и своих запаздывающих блоках. Так запутался, что когда я ему по коленной чашечке пнул, он этот удар вчистую пропустил. Получилось прямо носком по коленному мениску, а на ботинках у меня стальные накладки... такого ни один мениск не выдержит! Хрустнуло его колено — и мениск лопнул. Рыжик от боли про всё забыл, даже про блоки. Тут я его и доработал — сначала в пах, чтобы согнулся, а потом по затылку ребром ладони. Осел Рыжик по стене, и затих. Минут на пять затих — силу последнего удара я проконтролировал четко. Линский же просил не убивать. И тут же всё это где-то далеко осталось — Анна мне на шею бросается! — Серж! Серж! — восклицает. — У тебя кровь! Ты ранен! Это Рыжик меня в самый первый выпад задел немного. Но куртка его нож почти остановила, да и по ребрам лезвие скользнуло. Ничего страшного. Коленом в голову и то серьезнее досталось — нижнюю губу я почти насквозь прокусил. Касается Анна моих губ осторожно, и её нежные пальчики всю мою боль прогнали. И в глазах у неё — что-то такое искреннее, чего я никогда в жизни не видел. — Анна... — только и могу выговорить, а в голове всё мешается. Но вовсе не от удара. Это она близко, ко мне прильнула. — Серж... — тихо шепчет, в глаза заглядывая. И ещё плотнее прижимается. И такая она хрупкая и нежная... И облако её душистых волос... И глаза, сначала широко распахнутые, а потом полузакрытые... И нежные губы, и отзывчивый кончик язычка... ·· — Рыжик, бля! Секунду я ничего не соображал. Потом от Анны оторвался, крутанулся на каблуках. Дверь в ложу уже закрылась. А перед ней — Мот. Тот второй исбист, который у двери вместе с Рыжиком трепался. — Ты че блокировку замка не... — начинает по инерции тупо. И тут сообразил, что я вовсе не Рыжик. А Рыжик — это тот парень, чьи ноги из-за кресла торчат. Но огонек понимания в его глазах только на миг вспыхнул — и тут же исчез. Потому что когда я к нему обернулся, Мот не только меня разглядел — он ещё и Анну увидел. И вот тут совсем в осадок выпал. Он же вслед за Рыжиком смотался, и уверен, что Анна в сотне метров за углом должна быть. А вернулся в ложу — и нате получите! Да ещё Рыжик вырубленный валяется, хотя минуту назад был живее некуда... Рванулся я к нему. Пришел Мот в себя, но слишком поздно. Я на него уже налетел и в дверь впечатал. И сразу же левый хук. Мот без чувств на пол свалился. Врезал я ему почти от души. А это немало. Душа у меня щедрая. А дверь опять открывается... Неужели за Мотом ещё кто-то решил вернуться?! Или Ева накрылась — и они все четверо сюда идут?! Всё, уже не до шуток! Выхватываю станнер. Драться так драться! Не в рукопашную же с четырьмя исбистами! Но в ложу Линский влетает. За ним Дымок. Братишка от волнения — как монитор на тринадцати тысячах. А Линский почти спокоен. На Мота с Рыжиком глянул — и только головой качает осуждающе. — Серж, ну зачем вы! — упрекает. — Я же просил вас оставить их живыми! А что теперь? Если они не вернутся, это вызовет подозрения у остальной охраны принца. А уж если их найдут убитыми... Подмену Анны раскроют раньше, чем мы выберемся из города! Это ломает все планы! Ни фига себе... я двоих исбистов вырубил — а он этого даже не замечает? Ещё и отчитывать меня будет?! — Не нервничайте, папаша, — огрызаюсь. — Как же не нервничать? — Линский на Рыжика рукой машет. Тот сейчас действительно на живого не очень смахивает. — Живой — понятие растяжимое, — говорю хмуро. — Так они выживут? — Линский с надеждой вскидывается. — Захотят — выживут, — говорю. Не отошел я ещё от драки, и шутить у меня никакой охоты. ДАЛЬШЕ -->

ОПАЛЕННАЯ КОЛЫБЕЛЬ Иван Тропов

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 g ГЛАВНАЯ