6. Одной рукой от любви не отделаешься.
За спиной Дымка, дальше по коридору, еще одна ложа открывается. Выходят оттуда шесть мужиков в алых косухах. За ними расфуфыренный парень, весь в оранжевом и золотом. А за ним...
Вот тут-то я и начал сам с собой разговаривать.
Потому что за расфуфыренным парнем выплывает из ложи Ева, андроид Шутемкова. Только голова у ней уже на место приделана — словно я её и не сносил. А личико — словно омолодили. И фигурка словно хрупче стала... А как двигается! Как... как... Даже не знаю, с чем сравнить — только так красиво... Да что там — красиво! Очень... очень...
Дыхание у меня перехватило, и соображать я стал туго. Но двигается андроид сейчас совершенно как живая девчонка. Да лучше любой девчонки! Что угодно отдал бы, чтобы этот андроид в живую девчонку превратился!
А может быть... ну вдруг?.. бывают же чудеса?.. вдруг это не тот андроид, а живая девчонка? Все бы отдал...
И тут андроид нас с Дымком заметил. Взглядом зацепился — и вдруг рукой машет.
— Привет! — кричит нам хрустальным голоском.
Я завис. Совсем. И в мыслях нербериха, и в чувствах — черт знает что. На этот раз запал я на андроида до последнего нейрона, натурально влюбился — но ведь это же не живой человек! Это же не девчонка — это андроид бесчувственный!
Тот самый андроид Шутемкова, которому я возле костра в сказал под Заярском голову свернул. Теперь-то никаких сомнений нет: не девчонка это, случайно похожая — а тот самый андроид Шутемкова! Иначе откуда оно нас с Дымком знает?
Вот только не понимаю, когда Шутемков успел андроида отремонтировать и сюда привезти? Да не просто отремонтировать. Кроме шеи андроиду еще и лицо подправили, и даже драйверы обновили — там, у костра, андроид как на ходулях двигался, а теперь... Теперь словно молодая девчонка, гибкая и изящная, как котенок... И голос — тоже совсем другой. Звонкий, как колокольчик, совсем юный...
Когда же генерал успел?! Мы всего пару часов назад прилетели в Империю. Да и не брал Шутемков с собой никакого андроида! Его ребята когда из Заярска улетали, не то, что андроида — себя-то еле на ногах несли!
А андроид идет прямо к нам. И улыбается приветливо и радостно, словно всю жизнь нас знает и в лучших друзьях числит.
А я только стою как дурак — и на него пялюсь. И ведь понимаю: сматываться надо, и пошустрее! Андроид только для того улыбается, чтобы внимание отвлечь. А подойдет ближе — сразу начнет квитаться за прошлую встречу!
На что хотите спорю, раздолбай-генерал забыл нас с Дымком ввести в реестр друзей у андроида. А без дополнительных указаний андроид точно зачислил нас во враги — я ведь тогда вывел его из строя, да еще и поломал серьезно... Теперь андроид снова попытается меня уничтожить. Только на этот раз он готов к тому, что реакция у меня лучше стандартной почти в полтора раза. Да еще всего одна рука у меня действует. То, что от втрой осталось, в драке совершенно бесполезно, очень неудачно пластик закатан. Только этот пластик от меня и останется, похоже...
Понимаю все это, а двинуться — не могу! Стою в полном отрубе и только глазами хлопаю, андроида разглядывая. Да еще и скалюсь в совершенно идиотском восхищении. А в голове совершенно сумасшедшая мысль бьется: все бы отдал, лишь бы чудо случилось и андроид в живую девчонку превратился!
А андроид словно мысли читает.
— Привет! — говорит опять и ещё милее улыбается.
— Добрый день, — Линский неуверенно отвечает.
Ему легче. Когда я андроиду голову сворачивал, он сидел во флаере, связанный, и робота толком не рассмотрел. Может думать, что ему только показалось, будто перед ним тот же самый андроид.
Зато мы с Дымком тогда андроида рассмотрели лучше некуда. Так что у нас никаких сомнений. И как этот андроид здесь оказался, да еще отремонтированный — совершенно не понимаем. Только сопеть можем удивленно, и говорить даже не пытаемся.
Парни в алых косухах в сторонке замерли удивленно, а расфуфыренный блондинчик на меня уставился. Смерил меня взглядом, прищуривается нехорошо.
— Пойдем! — андроида окликает. — Мы спешим, Анна!
Я совсем в осадок выпал.
Анна?..
Получается, это не Ева? Не тот андроид, с которым мы у костра под Заярском нежностями обменивались?..
Но тогда откуда оно нас знает? Или, может быть, она?..
А Анна смотрит на нас так, словно мы ее лучшие знакомые.
— Я знаю, что ты спешишь, — говорит расфуфыренному, даже не оборачиваясь. — Иди, я только на секундочку, и сразу тебя догоню. Только поговорю чуть-чуть с друзьями. Я их столько не видела! Иди, милый!
Меня словно ледяной водой окатили. "Милый"! Это этому-то дохляку расфуфыренному! Ну, как-нибудь мы с ним встретимся-объяснимся...
Ну и я тоже парню понравился — до самого хуже некуда. Сверлил он меня взглядом, сверлил — но делать ему нечего. Он ведь крутого из себя строит. И раз сказал, что спешит — всё, надо спешить.
Шепнул он что-то своим ребятам в алых косухах, и прочь идет — вроде как действительно спешит, и ревновать девчонку даже не думал. Сынок большой шишки, не иначе. Сам-то этот расфуфыренный блондинчик таких ребят в узде держать бы не смог. Уж скорее, это они бы его мелкой шестеркой запрягли.
Забирается он в один из двух легких флаеров, приткнувшихся к стене у входа в их ложу. Трое ребят за ним увязались, а трое остались Анну пасти.
А Анна все щебечет и щебечет радостно с нами. Да ещё так на меня смотрит... Я ее тоже глазами пожираю, и все не могу понять: это она обозналась, или у меня память отшибло? Только, сдается мне, я такую девчонку забыть не мог.
Но тут флаер с блондинчиком поднялся, вдоль лож промчался, за угол нырнул — и Анна сразу же губки бантиком делает и глазки тупит.
— Простите, — говорит тихонько, — что я к вам так прицепилась. Но мне очень хотелось избавиться от принца, хотя бы на пару минут... А вы без воротничков, вот я и догадалась, что вы из нейтральных территорий...
Опаньки! Тот дохляк расфуфыренный — и есть принц? Вот с кем я гляделки устраивал. Н-да... такого встретишь — еще неизвестно, кто кому и что объяснит. У меня рука в пластик закатана, а у него все золотоворотничковые на коротком поводке! Но вида, конечно, не подаю. Такая девчонка рядом, все-таки!
— Простите меня, пожалуйста, — Анна говорит.
А сама улыбается робко, алеет стыдливо да глазками по мне несмело стреляет — сконфуженного котенка строит.
Я, конечно, все это просекаю — а сделать с собой все равно ничего не могу. Инстинкты, так их и так, и рефлексы, туда их и сюда! Хочется мне защищать ее и оберегать от всего, и всякие глупости с языка так и сыплются.
— Очень рады с вами встретиться, Анна, — говорю.
И хуже всего то, что очень искренне говорю. Влип я. Совсем.
А Анна только глазками хлопает смущенно.
— Да?.. Правда?..
И улыбается радостно. Смотрит на меня — и глаза у нее прямо сияют от радости, словно рассветное небо.
Тут я совсем растаял и в ее лазурные глазки провалился...
·· Пока я в её глазках тонул, Анна всё щебетала. Голосочек у неё такой, что заслушаешься — вот мы и слушали.
Она дочка президента Иркутска. От нашего Ангарска это совсем близко, всего-то сотня кмов на юго-восток. Иркутск тоже ни в Империю, ни в Конфедерацию не входит.
То есть раньше не входил. А теперь Империя пытается подгрести под себя и этот город. Вот президент Иркутска и решил покорешиться с принцем, своим будущим императором. Надеется на разные льготы своему городу, когда Иркутск в Империю войдет.
Зря он надеется, в Империи иркутцам кроме ошейников ничего не светит. Да только не я президент Иркутска, и не мне решать. Так что осталась Анне неделя, от силы две. Потом свадьба, и тогда уж ей от принца никакие увертки не помогут. Наденут на нее золотой ошейник, и вообще... Такая девчонка пропадет!
— Анна, — говорю ей нежно. — Неужели вам никак не избежать этой...
Но она меня перебивает.
— Можно я с вами на ты буду? — улыбается робко. — Вы ведь тоже не имперцы?
— Запросто, — говорю. — Я Серж, это братишка мой, Дымок.
От моих слов Дымок за двух лошадей фыркнул, но не до его отдавленного самолюбия сейчас.
— А это... — про Линского начинаю — и чуть всю правду не ляпнул. Но вовремя язык прикусил. — Это отец наш, президент Ангарска.
А Анечка уже грустная.
— Очень приятно было вас встретить. Но мне уже пора, Серж, — говорит тоскливо. — Иначе принц начнет метать молнии...
У меня внутри всё обмерло. Неужели вот так и расстанемся?!
— Подожди, Анна! — говорю. — Наверно, скучно здесь одной, без знакомых? Да ещё принц этот...
— Да! — Анна оживает. — Очень!
Глазки тупит, а потом с надеждой на меня взглядывает:
— Вам, наверное, тоже будет скучно здесь?..
И в глазах у нее такая просьба... У меня сердце затрепыхалось, как рыбка на берегу.
И тут Дымок, стервец малолетний, решил на себя одеяло стянуть!
— Что вы, Анна! — влезает нагло. — Серж не хочет долго задерживаться здесь, мы собирались сегодня же возвращаться в Ангарск.
Анна побледнела — лучше монитора на тринадцати тысячах.
Ну, Дымочек, устрою я тебе сегодня воспитательные процедуры! И за мамашу, и за двух наших папаш! По полной программе оттянусь! Он же, паразит, не у меня — у неё так на нервах играет!
Наступаю я ему на носочек, и вес туда переношу. Дымок только воздух втягивает да губы кусает, чтобы благим матом не заорать. Охоту выпендриваться у него мигом отшибло.
— Не обращай на него внимания, Анна, — я ей улыбаюсь. — Шутник он у нас. Правда, Дымок?
И вес на его носок чуток добавляю, чтоб ему доступнее было. Дымок только головой мотает — мол, действительно, шутник он да и только, он вовсе и не спорит.
— Анна, — говорю нежно. — У нашего папаши дел невпроворот, Дымок в здешней сети будет копаться, а мне здесь будет ужасно скучно. Было бы здорово ещё с тобой встретиться. Может, найдется завтра пара минут?
— Конечно! — Анна улыбается. — Очень буду рада!
И вдруг вмиг грустнеет. Ручку к своим губкам прелестным вскидывает и вздыхает. Так грустно, что у меня чуть сердце не разрывается.
— Только вот принц... И пора мне уже...
И точно. Парни в алых косухах уже совсем рядом топчутся нетерпеливо, по полшажочка к нам подбираются. Тоже про принца помнят.
— Анна! Ну его, принца! — говорю. — Ты только скажи, где я тебя смогу найти! А с принцем я уж что-нибудь придумаю.
— Знаешь, где "У Сони"? — Анна говорит быстро. — Это в самом начале второго сектора. Я буду там завтра вечером, в пять.
И так на меня смотрит... Нелегко ей будет от принца добиться, чтобы он её одну к "Соне" отпустил — но она всё равно там будет.
У меня от такого взгляда все заготовленные слова в горле застряли.
— Анна... — только и могу выговорить. — Я приду.
·· Анна с почетным эскортом до флаера не успела дойти, а к нам уже Шутемков подваливает. Глянул он на Аничкины ножки, пока она во флаер забиралась, и на нас хитро косится.
— Я вижу, — начинает с подначкой, — вы, парни, время зря не теряете!
— Не зря же мы в Империю летели? — говорю.
— Ну да, ну да, — генерал ухмыляется. — Я так и понял. Только вы, в натуре, особенно не того — нарветесь. Наш принц только с виду белый мышонок. Между нами, парни, крови он за свои семнадцать годков выпил побольше, чем император за всю жизнь. Лучше закажите торговцам андроида такого.
Смотрит он на нас с Дымком, на Линского косится — и хихикать начинает.
— Или парочку. Нет, лучше даже трех! Чтоб вы в дым не перегрызлись! — и ржет, как жеребец перед случкой. Даже согнулся от гогота, по ляжкам себя лупит, еле слова выговаривает. — Андроидам, между прочим, и фигурку можно организовать не такую худосочную, и не только... Нет, я в натуре серьезно говорю. И кайфу больше, и проблем меньше. Не связывайтесь с принцем... За флаер я вам, так и быть, троих андроидов организую. Я только что тридцать косых срубил. Круты "Херувимы"! Порвали "Серафимов" и в хвост и в гриву! Они при исбистах, при корпусе личной охраны императора, чтоб вы знали. А "Серафимы", сосунки, при агентстве пропаганды, вот у них...
Генерал, захлебываясь, турнирные тонкости нам выкладывает, даже про андроидов на время забыл. Но я в Империи оставаться не собираюсь, да и на арену выступать тоже не рвусь. И все его побасенки мимо ушей пропустил.
Дошло до меня наконец, почему его Евочка так на Анну похожа. Превратности любви, вроде как... Только по-моему, это натуральное извращение и запущенный эскапизм, как интелы выражаются.
А генерал о командах уже наговорился.
— Ну что? — говорит. — Заказать для вас трех андроидов с рожицей этой телочки?
И снова скалится — да ещё так противно!
— Нет, генерал, — я ему говорю. — Очень много твои андроиды весят. Три центнера — это уж чересчур. Что это за девчонка, если с ней только на бетонном полу и потанцуешь? Любая кровать как гамак будет.
Перестал генерал смеяться.
— Эстет, типа? — говорит.
— Эстет не эстет, — говорю, — но нам такие суррогаты не нужны.
Прищурился, даже челюсть выдвигает угрожающе. Оскорбился за свою Евочку-девочку, как за живую. Но крыть ему нечем.
— Ладно, — цедит сквозь зубы. — Я вас предупредил. Лучше принца сторонкой обходите, и за девкой его не пристраивайтесь. Принц и сейчас что хочет делает, а через месяц и вообще всем парадом командовать будет.
·· Тащит Шутемков нас к себе. У него в Москве — так имперцы свою столицу называют, по руинам города на поверхности, — апартаменты почти на четверть сектора. В холле своя охрана, все дела... Тут генерал свою косуху из грубой кожи скинул, роскошный домашний халат набросил — и сразу из тупого солдафона в богатого подлеца преобразился.
Косухи — это только вроде кастового знака, или как там ещё интелы в таких случаях выражаются. А в комнатах у генерала всё по высшему разряду — мореный дуб да кожаные диваны. Даже камин на настоящих дровах.
Пока я по сторонам озирался, генерал всё на Дымка поглядывал. Косился, косился, наконец не выдержал.
— Димон! — говорит. — Так что насчет вашего пластинчато-жаберного? Сойдемся на трех андроидах?
А Дымку сейчас совсем не до Шутемкова. Глаза у него сонные, как у снулой рыбы, и зевает до хруста. Как бы не ляпнул чего в таком состоянии...
— Слышь, генерал! — говорю Шутемкову. — Не видишь, братишка спать хочет? Время-то уже позднее, да и прошлую ночь мы не спали. Ты бы нам закусить чего дал, пристроил куда на ночь. А приставал бы утром.
— Может, вам и телочек ещё подослать? — Шутемков щурится.
Но на самом-то деле крыть ему ничем. Время и в самом деле позднее, даже по-местному. А мы ведь на запад четыре с лишним часа сделали!
Подзывает он прислугу — миленькую такая девчонку в ажурном переднике почти на голое тело, зато с платиновыми волосами почти до пояса. Командует ей что-то. Окатывает девчонка нас профессиональной улыбочкой, ведет в номер из трех смежных комнат. Тут же и ужин несут. Дымок сразу подкрепляться полез, а я нашего новообретенного папашу под локоточек, и в другую комнату оттаскиваю.
— Папашка, — говорю. — Ты в свище служил, и вообще человек подкованный. Должен знать, как здесь всё устроено? Всякие смартины с электронными подписями нужны — или по-дикому всё, у кого ошейник крепче и станнеры круче?
·· Устройство в Империи, оказывается, проще некуда. Люби императора да не раздражай хозяина — того, чей на тебе ошейник. Вот и всё устройство. А деньги — вообще по-старинному. Даже печатные ещё до сих пор, на тонком пластике. И называются по-доконфликтному, юриками.
— Ладно, папашка, — говорю. — Сиди тихо, сопи в две дырочки и чтоб тебя до утра ни видно ни слышно. Ага?
Бурчал Линский что-то невнятное, но спорить не стал, ужинать поплелся понуро.
Дымок уже наелся. Хотел спать лечь, но тут я его перехватил.
Поставил его посередине комнаты, сам к двери отхожу.
— Ну-ка, покрутись-ка, Дымочек, — говорю.
Смотрит Дымок на меня удивленно, но делать ему нечего. Поворачивается он одним боком, потом другим. А сам всё на меня косится подозрительно.
— Нет, Дымок, — цокаю разочарованно. — Не идет тебе дальнобойный станнер! — головой качаю. — Очень он для тебя велик, смех да и только! Так ты нам с папашей весь имидж портишь. Снимай-ка.
Насупился братишка. Никак, решил с братом поспорить?
— Не отдам, Серж, — говорит. — Если тебе не на что угощать девушку, можешь продать свой станнер. А ещё лучше вообще не знакомься в Империи с девушками, тем более с такими. Это ходячая неприятность, Серж, а не девушка!
Сечет братишка всё с полнамека, это он умеет. Но сейчас ему это не поможет.
— Дымочек, — говорю ему ласково. — Ну на что тебе станнер? Ты же под интела косишь, так? А интелам станнеры на фиг не нужны! Да и стрелять ты умеешь только теоретически, так что станнер тебе доверять и вовсе нельзя. Сам не покалечишься, так нас с папашей перестреляешь. И вообще: станнер детям не игрушка! Тебе что, шестнадцать уже?
Но Дымок только головой мотает упрямо.
— Нет, Серж! — бормочет. — Не отдам станнер.
— А куда ты денешься? — говорю ему совсем уж ласково. Ну и улыбаюсь соответственно.
Пофыркал Дымок еще для приличия, но станнер снял. Куда ему, в самом деле, деваться?
Да и прав я — станнер Дымку вовсе не нужен. Он своё оружие под мышкой носит — комп свой новенький, в дорогом кожаном переплете.
Сую я его станнер за пояс, курточкой прикрываю. Еле натянул. Курточка-то от стандартного комбинезона, что внутри нашего Ангарске в ходу, и на ношение пары станнеров, что у меня сейчас за поясом, она не рассчитана. Да и сам я не мелкого сложения.
Иду из номера. В холле с охранниками поручкался. Косячком угостил, потрепался малость. Ну и где тут блошиный рынок, выяснил заодно, конечно.
·· Только я из апартаментов Шутемкова — тут же из забегаловки напротив два парня в алых косухах вылетают. Косухи — точь-в-точь как на ребятах принца были.
Неужели эти двое по мою душу?
И точно. Скалятся ребята радостно — и прямо ко мне. И для чего я им нужен, на их рожах безо всякого труда читается.
Ни фига себе! Ну и ребятки у принца! Хотя бы курточки свои поменяли — ведь за версту же их видать в этих ярко-алых косухах! Сразу ясно, кто такие.
Или им и не надо скрываться?..
Получается, не заливал Шутемков про принца? Быстро же он своих ребят послал, чтобы они мне его взгляды на жизнь доходчиво разъяснили!
Парни оба здоровые, и накачаны хорошо, но... вот с координацией у них проблему. Забивали парни на боевые симуляторы. Так что справлюсь я с ними, если будет надо. И не с такими справлялся.
Да и куда мне деваться? Назад, к Шутемкову в апартаменты? Так ведь все время там не отсидишься — мне завтра с Анной встречаться. А пока деньжат не мешало бы раздобыть.
Только вот рука у меня в пластик закатана...
Против двоих трудновато будет. Если они меня с двух сторон, да на открытом пространстве в оборот возьмут... Как бы не пришлось меня Дымку возить в кресле-каталке пару месяцев!
Так что ухмыляюсь я ребятам приветливо — и шустро в другую сторону. Ребята переглядываются — и на рысь переходят. Я тоже прибавляю. Они не отстают.
Но тут вип-сектор кончился, вылетаем мы на одну из центральных улиц. Толпа — похлеще водоворота.
Да только зря я рассчитывал в этой толпе оторваться. Ребята принца совершенно без тормозов. Пока я аккуратненько локтями работаю и протискиваться пытаюсь — они народ просто по сторонам расшвыривают. А горожане даже не огрызаются. Как видят алые косухи — так бледнеют и в стороны норовят податься, на ноги соседей внимания не обращая.
Расстояние между нами даже на убыль пошло. Не обойтись без драки. Но не на открытом же месте? С переломанной-то рукой против двоих...
На ходу да в толпе особо не разглядишься, но, вроде, город на наш Ангарск сильно смахивает. Планировка один в один, разве что улиц больше и туннели покрупнее. Наверно, и коммуникационные туннели здешние с нашими ангарскими должны быть как близнецы?
Хоть имперская столица и гораздо крупнее, но чинуши-то везде одинаковые. На что хотите спорю, освещение в коммуникационных туннелях и здесь экономное до откровенного скупердяйства, а все детекторы движения, которые дополнительное освещение включают, и вовсе отключены.
Ныряю я в ближайшее боковое ответвление. Народу меньше, я ходу прибавляю. Парни за мной сворачивают.
Мчимся мы наперегонки.
Я к центральному блоку коммуникаций забираю, они за мной, но уже пыхтят тяжеловато — многовато травки смолят. А это уже не то что для мозгов — для дыхалки вредно. Отстают ребята потихоньку...
·· Коммуникационные туннели моих ожиданий не обманули — совсем без освещения. Ни постоянного, ни на детекторах движения — ни одна лампа не включается. Ни лучика света кроме тех отблесков, что из жилого коридора сюда падают. Да и парни принца уже метров на сто отстали...
Затаиться в тени — ни за что не заметят. В упор можно из станнера расстрелять! Вытаскиваю я один станнер, ещё метров двадцать пробегаю, потом к стене сворачиваю. Хоть их и двое, а ничего сложного не будет. Здесь всё за меня. Ну я и расслабился немного.
А зря.
Только я к стеночке прижимаюсь — за спиной шорох.
— Не дергайся, браток, — басок предлагает нежно.
Оглядываюсь я осторожно, медленно так. За моей спиной, из совсем уж узкой щели, двое ребят выскальзывают. Тоже в алых косухах, вроде.
Не только тех двоих, что в забегаловке ждали, принц за мною послал. И ребята у него вовсе не тупые... грамотно они меня просчитали...
Один уже дулом в затылок тыкает.
— Стой смирно, браток, — говорит. — Станнер на пол, и медленно.
Ну, если вежливо просят — грех отказывать. От выхода из коммуникационных туннелей мы далеко, и в темноте ребятам не видно, что у меня под курткой еще один станнер есть. И их понять можно — на фига парню со сломанной рукой два станнера?
Кладу я станнер на пол. Медленно, красиво — как просили. Даже на корточки присаживаюсь от усердия. Толкаю станнер по полу подальше, чтоб ребята не нервничали — и точно, чуть отлипло дуло от моего затылка. Парень решил, что я и подниматься буду так же медленно... Ну-ну.
Медленно выпрямляться я не стал. Только левую руку осторожно подтянул к поясу, поближе ко второму станнеру. А выпрямляться вообще передумал. Как сидел на корточках — так и крутанулся, не хуже центрифуги на рабочем ходу. Левой рукой выхватываю второй станнер, правой, в пластик закатанной, выбиваю станнер из руки ближайшего парня. Реакция у меня действительно неплохая, такой трюк не у каждого выйдет.
Над головой — ох, не зря я выпрямляться не стал! — свист, и тут же звон игл о стену напротив. Это второй парень среагировал, да только в темноте промахнулся. А тут уже я сам наполовину развернулся, так что лицом вверх оказался — и длинной очередью обоих срезал.
Начинка в иглах станнера вообще-то парализовать должна. Но, ясно, кровь не со скоростью звука бегает, и мгновенно парализовать никого невозможно. Чтобы человек не дергался, не голосил и выстрелить не успел, пока сознание отключится, в начинке игл не только парализатор, туда ещё много чего намешено. Сразу после попадания эта смесь на болевые окончания действует. До того, как человек вырубится от потери сознания, его от боли парализует не хуже. Такая боль, что все мысли разгоняет, никаких желаний не остается. Если игла попадает в грудь или в живот, человек даже не вскрикивает.
Дальнему я так и попал, в живот. Оскаливается он беззвучно от боли, а потом словно каменеет и ничком на пол валится. А вот ближайший парень рукой умудрился прикрыться. Но это его не спасло, только агонию себе растянул. Вскрикнул, дернулся пару раз — но потом тоже сознание потерял.
А я лежу на спине и дрожу от адреналина, как мотылек перед сабвуфером. Вместе с адреналином волна облегчения накатывает. И тут до меня доходит, что начинка-то в моих "Коготках" боевая...
И следом второй парень на меня валится. Труп, получается...
Но сопли жевать некогда. Из жилого коридора топот несется. Это те двое, что меня сюда загоняли, спешат.
У меня снова рефлексы включаются. За четыре года на боевых тренажерах все нужное давно на подкорку отложилось.
Скидываю я с себя труп, на ноги вскакиваю и быстрее к той нише, где вторая парочка меня поджидала. Забиваюсь в эту щель, в стеночку вжимаюсь. В коридоре и так темно, а в этой щели меня и вовсе не разглядеть. Я и сам засаду в этой щели проморгал...
Забегают парни в коридор, и, конечно, сразу к двум своим приятелям бывшим. На это весь расчет и был. Склонились ребята, матюгаются, ахи-вздохи. В общем, потеряли бдительность, как интелы выражаются.
Выползаю я из щели. Скользнул к ним, и рукояткой станнера ближайшему по затылку. Без всяких разговоров. Выпендриваться у меня никакого желания, а два языка мне даром не нужны.
Парень рухнул, как подкошенный. Но врезал я ему аккуратно, так что жить будет. Не сразу, конечно. Но часа через два — вполне реально.
Второй сообразительный оказался. Сразу же на корточки присаживается, без всяких указаний, станнер по полу от себя швыряет, руки в стороны разводит.
— К стене, — я ему командую. — В раскорячку. Руки на бетон, ноги шире, пригнуться. Шире ноги, я сказал!
Покряхтел он обиженно, но встал как надо.
— Головой не крутить, отвечать четко. От принца?
— Да! — парень шипит. — От кого же еще, так тебя перетак?
— Зачем?
— Сам знаешь. Не понравился ты принцу.
Тут я малость опешил. Просто не понравился?.. Это уже крутовато. Даже для меня. От таких ребят действительно лучше подальше держаться. Вот только Анна...
— И чего вы от меня хотели? — говорю. — Куда тащить собирались?
— Ты чего, совсем дикий? — парень ухмыляется. — Никуда мы тебя тащить не собирались. Здесь бы и разобрались. А потом тебе только одна дорога... В госпиталь... на запчасти для бедных...
Угу, вот как...
Тогда говорить нам больше не о чем.
Хотел я ему врезать по затылку — да рука не поднялась. Так вот, сзади, безоружного, когда не нападает... Паскудно это как-то. Тем более не могу из станнера — там вообще боевые иглы. Но не оставлять же его у себя в тылу в сознании?
— Мужик, — говорю. — У тебя станнер чем заряжен? Боевыми?
— Не, — он головой усердно мотает. — Мы же тебя не убивать шли! Парализующими, конечно.
Вот и выход.
Поднимаю я один из их станнеров, всаживаю парню пару игл аккуратненько в ляжку. Дернулся он, по бетону ногтями скрипнул — и свалился у стеночки. На всякий случай я и тому, которого по голове рукояткой приложил, тоже пару игл в грудь всадил.
Выбрал, кто из них покрупнее сложен, стаскиваю с него куртку. Натягиваю вместо своей — а ничего, вроде, очень даже сойдет. Долго в куртке исбиста ходить не стоит, конечно. Но пока этих четверых не найдут, самое то. Горожане к исбистам с явным пиететом относятся, как интелы выражаются. Боятся до судорог, если на русский перевести. А мне сейчас на рынок идти торговаться, как раз такой пиетет и нужен.
Ошейника вот только у меня нет... А что же это за имперец без ошейника? Пришлось куртку застегнуть и воротничок поднять.
Гляжу я на трофейный станнер внимательнее — ха! А принц-то меня еще не уважает. Не самых лучших ребят послал. Стали бы нормальные парни ходить с "Осами", еще доконфликтной модели? По сравнению с нашими ангарскими "Когтями" это не осы, а так, мотыльки какие-то, если не моль — прицельная дальность и до пятидесяти метров не дотягивает. Даже дальнобойными у нас в Ангарске не считаются. Или дальнобойные у них в городе запрещены?.. Аккуратнее надо будет на рынке.
Подбираю я свой второй "Коготок", пару трофейных "Ос" прихватываю. Больше не стал — и так как склад вооружения, уже четыре станнера на себе таскаю! Хоть я теперь и в куртке исбиста, но лучше не рисковать лишний раз.
Выглядываю в жилой коридор — вроде всё тихо. Выбираюсь из коммуникационного блока, бреду к блошиному рынку. Адреналиновая волна схлынула, зато угрызения совести тут как тут. Двоих кончил. Конечно, оборонялся я, и всё такое... но всё равно паршиво. Когда в академию собирался, только в мутировавшее зверье готовился стрелять. Люди — совсем другое дело. Хотя иногда... а, ладно! Что уж теперь. Вот на будущее...
Сворачиваю я в проход, где народу поменьше, достаю одну "Осу". Чтобы народ попусту не отстреливать, неплохо бы мои "Коготки" с боевых на парализующие перезарядить.
Отщелкиваю я у "Осы" обойму — и чуть на пол не валюсь. М-мать... Никакие в их "Осах" не парализующие! Боевые. Самые настоящие боевые. Я вторую "Осу" — там тоже боевые.
Вот как, значит.
Больно я доверчивый. Обманули меня. Только зря тот парень соврал... Теперь-то я сообразил, о чем он думал, когда мне отвечал — да поздно уже. Я-то выбирал, как лучше его чувств лишить, просто рукояткой по затылку — или по-культурному, иглами в задницу. А парню показалось, что я убить его — или в живых оставить решаю. Вот он и решил дохлым бараном прикинуться... Прикинулся, блин! Теперь четыре трупа! Да еще в Ангарске пара осталась...
·· Пока до рынка шел, пару косячков сосмолил, нервишки в порядок привел.
Рынок в городе вполне цивильный и оживленный, приценился я быстро. Дальнобойные станнеры в городе хотя и на запрещены, но в свободную продажу их не пускают — даже не у всех исбистов есть, только у специального императорского корпуса. Так что алая курточка да два "Коготка" в глазах толкачей большим человеком меня сделали.
Обе "Осы" без труда ушли, а "Коготок" так и вовсе чуть с руками не оторвали. Они бы и второй с удовольствием взяли, да мне самому ещё пригодится.
Вот только долго в алой курточке исбиста не походишь, менять её надо. Все-таки почти официальная униформа.
А какая-то косуха нужна. Тут у всех боевых ребят косухи, и мне выделяться не надо. Да и вообще! Нужный имидж — половина дела, если психологи в нашей школе не врали. А то пока на нас с Дымком даже пальцем показывать не надо — лучше дикой кошки в глаза бросаемся! Линский-то прилично одет, а мы с Дымком в стандартных костюмчиках, что у нас в Ангарске вместе с госпособием сиротам выдают...
Нашел я себе косуху поудобнее, сапожки со стальными носками — и красиво, и в дело сгодится. Дымку бархатную курточку выбрал, мягкую и изящную — он ведь под интела косит. Теперь и Дымок будет больше на сына Линского смахивать, и я за их охранника сойду.
Иду обратно, а нервы как стальные тросы под нагрузкой — разве что не звенят. Нашли уже тех четверых ребят в коммуникационных туннелях, или ещё нет? Как бы у апартаментов Шутемкова не ждали меня дюжина отборных исбистов...
Не доходя пару кварталов, беру флаер — и не зря. Перед входом к генералу шесть парней в алых косухах пасутся, травку посмаливая...
Ну да и я к такому гостеприимству подготовился. Водителю минут пять втолковывал, что да как делать. Выводит он флаер из-за угла — и рывком к самым дверям, да на ползвуке! Это самый предел, что внутри города разрешен. Воздушной волной ребят принца чуть по стене не размазало. Пока они головами мотают, в себя приходя — я уже к Шутемкову в холл влетаю.
В апартаменты к Шутемкову ребята принца ломиться не рискнули. Всё-таки есть кое-какие плюсики в имперской системе вассалов. В нашем-то Ангарске особисты цари и боги, без всякой бумажки и сами куда хочешь войдут, и кого угодно из любого места вытащат...
Но особенно размышлять над этим я не стал, не до того. Вымотался я до предела и сутки уже не спал. Под душ слазил, остатки ужина доклевал и спать завалился.
·· Проснулся я от кошмара.
Глаза открываю — и сразу понятно, отчего такие сны. Ещё бы! Рядышком с кроватью Дымок пристроился. Комп на коленях, сам по клавиатуре так стучит, как другие и в четыре руки не смогут. А мне этот его чертов комп, из-за которого всё и началось... Вот у меня во сне всякие ассоциации и всплыли из подсознания — или как там ещё интелы в таких случаях выражаются?
Заметил Дымок, что я проснулся. Глаза на меня поднимает — но пальцами всё равно на клавиатуре вытанцовывает, даром что совсем вслепую, даже экрана не видит.
— Прости, Серж, — говорит, — но в моей комнате не нашлось нормального линка.
Вроде как извиняется, чудовище малолетнее. Лучше бы он по клавиатуре стучать перестал хоть на миг!
Но тут я про Анну вспомнил — и на душе сразу посветлело. Да ещё мышцы зудят, так в работу и просятся — я же третий день уже без качалки.
До пяти вечера ещё полно времени, а у Шутемкова неплохой тренажерный зал оказался. Конечно, с закатанной в пластик рукой не особенно повеселишься, но все остальные мышцы я со вкусом проработал. Полегчало в тело до сладкой усталости.
Потом под душем понежился. Выхожу — а Дымок в моей комнате всё клавиатуру вытаптывает. На экране формы и запросы так и летают... И всё еще в сети седит. Только сеть-то не родная ангарская, а местная, московская... Подозрительно мне стало. Как бы этот умник переделанный в еще какую-нибудь авантюру нас не вляпал!
Но тут обед принесли, и все желание что-то выяснять у меня мигом рассосалось — четыре часа в качалке, все-таки! И обед что надо. Мясо, рыба — всё настоящее! В чанах из живых клеток выращенное, а не дрожжевая пародия! Я пока всё не перепробовал, от сервировочного столика не отлип.
А Дымок наскоро перекусил — и снова к своему компу. И давай топтаться на клавиатуре со всех свежих калорий...
Но время уже к четырем подходит, так что пришлось братишку от компа оторвать.
— Дымок, — говорю. — Сожалею, типа, и всё такое, но придется тебе отвлечься на часочек.
Но Дымок по мне глазенками стрельнул — и снова в экран. Сует руку в карман своей новой курточки, достает что-то и мне не глядя протягивает.
— Вот, Серж, — говорит, а сам от монитора не отрывается. Только морщится, оттого что непривычно ему одной рукой по клавиатуре щелкать. — Я уже всё подготовил.
На руке у него кристалл лежит, на какие данные записывают.
Да, челюсть мне пришлось рукой придерживать...
Может, Дымок из тактичности от экрана не отрывался, чтоб меня в краску не вгонять?..
Вроде и почти тринадцать лет я с ним прожил — да только к его сто восьмидесяти ай-кью поди привыкни!
Но и я ему не последний лох.
— Чего тянешь? — говорю погрубее, словно это я ему одолжение делаю. — Сам и передашь!
·· В пять вечера по местному времени входим мы с Дымком во второй городской сектор.
Этот сектор ещё покруче чем тот, где генерал разместился. Простого народу — никого. Пол в настоящих мраморных плитках, кабели на потолке в специальные чехлы забраны, видеокамеры на каждом углу...
Ну и кафешка "У Сони" больше на дорогой ресторан смахивает. У дверей два парня стоят, но привязываться к нам не рискнули — вылупились удивленно на наши шеи без воротничков, даже травку смолить перестали.
Заваливаемся мы внутрь. Анна там. Но долго строить глазки некогда — не одна она. С ней принц и шесть человек в алых косухах. Я, конечно, на большее и не рассчитывал — после вчерашнего-то! Так что расстраиваться не стал. |